Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
Произнёс чудом не дрогнувшим голосом:
— Михаель Эссенхельд, ксенозоолог, — и поспешно закашлялся.
Зачем? А чтобы спрятать накатившее замешательство и мало-мальски объяснить пылающие щёки. Ведь бросило в жар. И из-за чего? Подумаешь, назвал вымышленное имя! Кай и не гадал, что его организм так мощно отреагирует на его же собственное слово.
Да и не в организме дело. В душевном беспокойстве. Ведь если попытаться назвать все те чувства, которые в одночасье накрыли Кая, список выйдет много внушительнее перечня внешне наблюдаемых
— Эссенхельд? — с сомнением протянул охранник. Не ждал он никаких Эссенхельдов.
— Это, наверное, не из последних партий... — в тоне второго охранника почудилась многолетняя усталость, перед которой все новички на одно лицо, а их дурацкие фамилии сливаются в общий невнятный шум.
— Наверное, не из последних, — поддакнул и Кай. — Я ...э немного заблудился!
— Это ж как долго ты блуждал? — усомнился первый охранник, заметно взбадриваясь.
Не моя ли неуверенность так сильно его бодрит?
— Да с полмесяца, наверное, — осторожно ответил Кай.
— И выжил без оружия среди всех здешних тварей? — в голосе настырного охранника ворот зазвучал неприкрытый сарказм. Что, не пустит?
Но второй охранник Михаелю Эссенхельду внезапно поверил:
— Уймись, Роб! Он же ксенозоолог. Это и есть про разных тварей. Видать, хоть немного шарит в том, что изучает его наука.
— А и правда, — с небольшой задержкой согласился Роб. — Ну что ж, проходи, приятель. Если ты и правда такой учёный-ксенофоб, тогда другое дело. Типы навроде тебя у нас очень даже ценятся. Местные твари, знаешь ли, одолевают — житья нету...
А напарник Роба добавил:
— Вон тот барак слева видишь? Заходи сразу туда, там тебе выпишут новый бумажный паспорт.
— Бумажный? — на лице Кая, верно, отразилось что-то потрясающе весёлое, раз оба охранника покатились со смеху. Да только в их заливистом хохоте заметно преобладали нотки горечи. Чем гордиться-то: убожеством технологий?
Просмеявшись, товарищ Роба пояснил:
— У нас на Эр-Мангали в ходу только такие. А свою голографическую игрушку лучше припрячь подальше. До времени, когда отсюда вернёшься, — и снова привратники надорвали животы от невесёлого хохота.
Кай исключительно из вежливости тоже хихикнул над незамысловатой шуткой о возвращении с Эр-Мангали, после чего потопал к двери указанного барака, уворачиваясь от самых резких запахов. Больше всего раздражали миазмы из глоток прохожих. Добро бы алкогольный перегар — его вытерпеть не вопрос. Но слишком уж многие здесь злоупотребляли мясом, и как раз продуктами его разложения от них и разило.
Дверь была заперта. Пришлось четверть часа подождать. За это время он выучился не дышать носом и в моменты особого сгущения вони целиком обращаться в зрение или слух.
— ...Всё это дерьмо. Полное дерьмо. Какого лешего, блин?
— ...Вы там как хотите, но Ральф сказал твёрдо...
— ...Ты заплатишь за это!
— ...Полторы кредитки? Нет. Это дорого. Лучше бы взял на шахте.
— ...У Годвина своя метода. Не делать нихрена...
— ...А слыхали, что Брандт учудил?
— ...Ой, напугал!
— ...Игнасио снова бесится. А сделать-то ничего не может!
— ...А Олаф-то, Олаф и говорит...
— ... Опять ящеров давил, ха-ха-ха! Доиграется, свинота!
— ...Если Флетчер сказал, Годвину придётся оторвать задницу...
— ...Оторвёт, да не свою, хе-хе-хе...
— ...Что, вездеходу кранты? Этого придурка надо...
— ...Так его Бенито прикрывает! Ну точно тебе говорю...
— ...Тю! Да кто его боится, твоего Бенито? Его за дурака держат!
— ...Ща как дам больно!
— ...Ха, один вон тоже предлагал...
— ...Ну, не скажи. Он под самим Флоресом ходит.
— ...А платить надо вовремя. Хорошо зарабатывать и аккуратно платить. Платить, сволочь! Платить, мразь! Платить, селюк долбаный!
— ...У Ральфа Стэнтона всё железно! Пора бы знать...
— ...Нет, но проучить-то засранца мы имеем право. Всё законно. Флорес мерзавцев дрючил и нам велел. Решено: в пятницу!
— ...Помяни моё слово: кердык придёт Бабилону, если не покается.
— ...На колени, сука!
— ...Там — тсс! — зомбяк к мосту подходил!
— ...Опять?
— ...Да не ори ты! Вон того хмыря худосочного чуть не загрыз!
— ...Дерьмо. Вот в дерьмо верю. Дерьмо всегда настоящее...
Спустя четверть часа Кай дождался: заветная дверь отворилась. Он занырнул в неё, чтобы выйти уже полноправным ксенозоологом по имени Михаель Эссенхельд, прописанным в Новом Бабилоне.
— А Новый Бабилон, это что значит? — позволил он себе спросить с глупостью во взоре, прикидываясь никаким не историком.
— Это самоназвание нашего посёлка, — любезно пояснил писарь, — уж два года так и зовёмся. Вроде, покрасивше звучит, чем 'Головной посёлок шахтёрской колонии номер 1'.
Логично, да. Показное воодушевление не могло скрыть глубокого равнодушия писаря к любым названиям в безнадёжно запертом мирке Эр-Мангали, тем не менее, новоиспеченный Михаель согласился, что Новый Бабилон замечательное название.
При этом сам он звучал весьма убедительно, ибо внутренне улыбался. Было чему. И тонкому комизму прописки самозваного ксенозоолога в самоназванном посёлке, и тому невероятному факту, что похищенного юрбургского паспорта у него так и не спросили.
Единственным и последним, кто спрашивал его на Эр-Мангали, так и остался Олаф, который подъехал на вездеходе встречать рудовоз. И благодаря нечаянной встрече с Бенито Родригесом Кай теперь в курсе, для кого те сведения собирались. Ясное дело, Службе безопасности колонии необходимо знать, кого сбрасывают на планету.