Звездная Кровь. Изгой III
Шрифт:
— Что ты делаешь с этим куи?
— С кем? — удивился я.
— Куи — это домашнее животное, — почему-то смутилась моя спутница. — Эта куи — детёныш. Она не тяжелей меня.
— А взрослый сколько весит? — соображая, какая ещё опасность нам может грозить, спросил я. — Здесь где-то живут животноводы?
— Насколько мне известно, тут никто не живёт, вплоть до пригородов Манаана, — терпеливо ответила мне Пипа. — Взрослые куи могут вырастать до четырёх-пяти моих весов. У них очень вкусное мясо.
Я оценивающе окинул взглядом восходящую и решил, что в
— Что же, — хмыкнул я. — Сегодня на ужин у нас куи.
126
Под бдительным Оком Вечности я приготовил мясо куи на костре. Получилось не ахти как, а первую партию я и вовсе сжёг. Однако это было намного вкусней, чем та сладковатая каша, которой нас кормили в офицерской столовой.
А может, всё дело в голоде, усталости, опасности и свежем воздухе? Если так, то это определённо самые лучшие приправы к пище. Пипа, составившая мне компанию, пока явно не собиралась идти спать, а я не сопротивлялся.
— Твоя сабля, Кир…
— Моя сабля… Что? — не понял я.
— Она сломалась.
— Не выдержала встречи с булавой, — пожал я плечами. — Ты была ранена. Пришлось действовать быстро. Парировал удар слабой частью клинка.
— И я благодарна тебе за то, что вмешался. Ещё чуть-чуть, и он бы убил меня. Но я не об этом…
— О чём же тогда?
— Твоё оружие, которым ты убил Аюкана. Откуда оно?
— Ты про этот меч? Он уже давно у меня, — признался я. — Какой-то необычный материал…
— Какой-то необычный материал?! — удивлённо воскликнула Пипа. — Это же легендарный иллиум!
— В самом деле? — поощрил собеседницу я.
— Да, — горячо заверила меня ван дер Джарн. — Я не поверила, даже когда увидела, что у тебя есть такой мощный артефакт. Думаю, без него ты бы не одолел Аюкана.
— И что в нём такого необычного?
— В рыцаре смерти?
И всё же чиновница была либо эталонной блондинкой наивысшей пробы, либо искусно в этом образе существовала.
— В иллиумном клинке, — направил я рассуждения Пипы в нужное русло. — Чем он такой ценен?
— Ну… Это творение Искуснейшего.
Искуснейшим здесь называли одного из Единых, а Едиными кого-то вроде местных божеств. Вроде бы это те Восходящие, которые развились до невероятного Небесного уровня.
— И всё? — удивился я, уже приготовившись услышать длинную легенду.
— Из иллиума Искуснейший выковал нерушимые кости Единства. Этот материал нельзя сломать или расплавить, он не проводит энергию, тепло и холод, но самое главное — он совершенно нейтрален. Клетка или ошейник из иллиума пленит даже самого сильного Восходящего. Он не сможет использовать Руны, а если нанести раны тому, кто содержит Звёздную Кровь, они будут долго заживать, оставят ужасные шрамы и будут опасны…
Я с интересом посмотрел на свой необычный полуторник, а Пипа продолжила.
— Из-за этого младшие расы называют иллиум ядовитым или холодным металлом. Тебе повезло добыть целый меч, в Аркадоне за Звёздную Монету торгуют малые осколки, чтобы вплавить их в пули или сделать
Я невольно восхитился. Приятно знать, что у тебя на поясе болтается целое состояние. А потом я задумался.
— Наверняка ты знаешь, сколько может стоить такой меч? — осторожно поинтересовался я.
— Не знаю, — потупилась девушка. — Я никогда не планировала покупать или продавать иллиум. Разве ты знаешь, где достать ещё…
— Меч мне достался случайно. Я взял его как трофей в бою, — признался я. — Если предположить стоимость?
— Думаю, что не меньше тысячи Звёздных Монет, а на самом деле как договоришься…
— Если он не плавится и не ломается, как его добывают и как обрабатывают?
Пипа улыбнулась.
— Некоторые говорят, что это известно Наблюдателю. Другие болтают, что для этого нужны специфические ремесленные Руны, но доподлинно никто не знает.
— Тогда откуда мог взяться мой меч? — задумался я вслух, не особо надеясь получить ответ.
— Скорей всего — это коготь или шип одного из искусственных воинов Наблюдателя, — внезапно ответила ван дер Джарн. — Иногда получается найти безжизненные тела механических солдат, с них и снимают иллиумные части.
Так, мы и сидели у костра, двое Восходящих, готовых встретить всё, что может принести ночь. Я угостил девушку чаем, но она всё равно начала клевать носом, и я её отправил спать. Пипа даже сопротивляться не попробовала и ушла спать.
Всю ночь какое-то зверьё завывало, но звуки доносились с довольно большого расстояния, и всё прошло спокойно, а с первыми лучами Игг-Древа я всех безжалостно растолкал и, наложив на Пипу и Кюнса Руну Заживления, начал торопиться в путь.
На Обжоре разместились я и ван дер Джарн, которая не сумела править одной рукой цезарем. Кюнса мы привязали к спине птицы, и её вёл в поводу кучер, более или менее пришедший в себя.
Когда тот заикнулся утром про алкоголь, я молча ему продемонстрировал крепко сжатый кулак, и тот вполне меня понял. Тела мёртвых легионеров я перенёс в карету и закрыл двери, чтобы до них не добрались дикие звери. Когда Сорок седьмая будет проходить мимо, их похоронят в соответствии с местными обычаями. В Брогане, принявшем командование в моё отсутствие, можно было не сомневаться. Крепкий, упрямый и во всех отношениях правильный мужик. Именно на таких всё и держится.
Ехать быстро не получалось. Как только мы ускорялись, Кюнс начинал стонать от боли из-за растревоженных ран, да и Пипа отчаянно бледнела. В итоге я сдался и дал капралу пожевать ведьминого корня, чтобы тот отключился.
Могучая стена векового леса подступала почти к самой дороге. Ветви густых копейников почти смыкались кронами на приличной высоте, бросая густую тень на наш путь. Было довольно прохладно, что заставляло Восходящую кутаться в белоснежные меха.
Сверхъестественная тишина, царившая в этом инопланетном лесу, прерывалась звуками, издаваемыми нашими ездовыми птицами, резкими криками их диких мелких пернатых собратьев, да урчанием в животе моего вечно голодного паразавра.