Звездная Кровь. Изгой III
Шрифт:
— Ты знаешь человеческую речь. Что заставляет тебя на нас нападать?
Рыцарь Смерти сделал паузу, и на мгновение показалось, что он обдумывает мой вопрос.
— Жизнь — это всего лишь мгновенье, — сказал он, и его голос был пронизан древней мудростью. — Смерть — это неизбежный финал всего живого. Однако некоторые стремятся обмануть судьбу, чтобы продлить своё существование сверх замысла природы.
Я почувствовал прилив гнева при мысли о своих павших товарищах.
— А какое право ты имеешь решать за других?
123
—
За этим разменом репликами последовала новая сшибка, и она не была похожа ни на один бой из тех, в которых я участвовал раньше. Булава Аюкана двигалась с противоестественной скоростью и точностью, с гудением разрывая воздух, но я успевал либо парировать их, либо уклоняться. Наше оружие лязгало. Я тяжело дышал и, казалось, что слышал, как стонут мои мышцы и связки от запредельной скорости.
Пока мы танцевали в этом смертоносном вальсе, я в запале крикнул:
— Здесь твоё право сильного закончится!
Он рассмеялся, и этот глухой звук разнёсся эхом в тишине.
— Ты ошибаешься. Я только начал. Это ты кончишься.
С каждым парированием и ударом я чувствовал, что мои силы уходят. Сила Рыцаря Смерти была не похожа ни на что, с чем я когда-либо сталкивался, и всё же внутри меня горел огонь ярче, чем когда-либо. А ещё я понял, что от него шёл неслабый пси-фон. Я уже несколько раз попадал под подобные ментальные удары, было с чем сравнивать.
Аюкан воздействовал на всё вокруг, внушая страх. От близости такого страшного существа больше всего хотелось склониться или бежать от этого дикого ужаса во плоти без оглядки. Как только я начал уставать, ощутил это сильней. Что будет дальше? Просто оцепенею и потеряю способность сопротивляться? Кажется, я понял тактику рыцаря смерти. Он сам не устаёт, а меня решил попросту измотать, навязывая быстрый темп боя.
Мир для меня сузился до этой самой важной схватки. Пока я парировал беспощадные и стремительные атаки Аюкана, мой разум метался в поисках слабых мест в его защите или стратегии. Псионическое давление, которое он оказывал, без остановки давило на моё сознание, но я отказался поддаваться.
Шелестящий смех Аюкана вновь прорезал воздух.
— Время на моей стороне, смертный. Ты не сможешь пережить вечность.
С каждым оброненным словом этот танец смерти становился всё сложнее для меня. Со стороны наши движения были неясны для любого, кто мог быть свидетелем этой схватки — один сплошной вихрь стали и ярости. И всё же среди хаоса битвы я нашёл момент, когда смог разорвать дистанцию и сумел активировать свою Скрижаль.
— Если жизнь — всего лишь мимолетная искра, — прохрипел я, — тогда я разгоню тьму…
На использование Руны «Сияние» у меня были определённые надежды. Но вызвал лишь ещё один приступ шелестящего замогильного смеха своего
Я напрягал всю свою силу воли, сопротивляясь псионическому натиску Аюкана. Казалось, будто воздух превратился в густой кисель, пока я боролся за сохранение контроля над своим разумом и телом.
Глаза Аюкана сузились, на его неживом лице пробежала вспышка удивления.
— Ты силён, смертный, — признал он, — но даже самое яркое пламя может погаснуть в холодных объятиях смерти. Склонись!
Словно в подтверждение своей точки зрения, его булава обрушилась с новой силой. Я встретил его своим клинком. Очередная серия размена ударами с запредельной скоростью окончилась ничем. Разве что можно было снова записать одно очко рыцарю смерти, так как он не уставал, а я наоборот.
Казалось, что битва достигла апогея, когда мы обменивались ударами, которые уже были за гранью человеческих способностей. В этот момент я понял, что если ничего не смогу предпринять, то он меня размажет. Может, я смертный, но в этом и есть моё преимущество. Ключ к победе лежит не только в физической силе, но и в неукротимом желании жить! Собрав все доступные мне остатки сил, я бросился в последнюю отчаянную атаку.
Клинок с глубоким изумрудным отливом просвистел в воздухе и с оглушительным звоном встретил булаву Аюкана. И оружие Рыцаря Смерти разделилось на два куска!
Аюкан отшатнулся, воспользовавшись случаем, я усилил атаку, загоняя его всё дальше и дальше, пока он не оказался спиной к разрушенному экипажу.
— Твоя «вечность» заканчивается, тварь. — прошипел я, направляя острие клинка ему в грудь.
Рыцарь смерти посмотрел мне в глаза, и на короткое мгновение я увидел в его взгляде что-то вроде уважения.
— Смерть — это не конец, глупый смертный.
— Кир! — раздался голос Пипы из-за спины. — Убей его! Не тяни! Бей в сосредоточие!
Я нанёс резкий удар в район солнечного сплетения Аюкана. Меч, перерубивший только что стальную булаву, в общем-то предназначенную для сражений, с трудом пробил грудь прижатого к карете рыцаря смерти. Складывалось впечатление, что я пытаюсь пробить не заточенной металлической палкой шину вездехода, выполненную из наноуглеродных трубок. Продавить вроде и получается, но не пробить. Напряжением всех сил и навалившись всем весом на клинок, у меня всё-таки получилось.
— Руби ему голову! — снова подсказала мне чиновница.
И я рубанул. Раз, другой, третий! После четвёртого удара страшно оскалившаяся голова покатилась по мостовой. Из разрубленной шеи пошёл всё тот же тёмный туман, а тело рыцаря смерти начало истаивать, пока, наконец, не пропало совсем, оставив после себя лишь жуткую тишину.
Я стоял, задыхаясь и не до конца осознавая свою победу над этим мощным противником. Битва была выиграна, но кто поручится, что встреча со следующим таким врагом будет мне по силам.