Звездная Кровь. Изгой III
Шрифт:
— Знаю… Расскажи, почему они считаются такими сильными воинами.
Зеес пыхнул трубкой и начал говорить.
— Их кланы кочуют вслед за стадами своих полудиких тауро по степям вдоль побережья Отравленного Океана. Это ещё считается сумеречными землями, но там очень близко вечная ночь, и из Отравленного Океана нет-нет, да и что-нибудь выползает такое… — ответил диг. — Они живут в очень опасных краях, периодически воюют с ночными тварями и между собой за лучшие пастбища. Всю жизнь проводят в седле своих белых тауро. Из-за такой опасной жизни в суровых условиях выживают только самые сильные и воинственные. Поэтому все воины с Прибрежных степей Отравленного океана в наших краях
— Всё это я уже знаю. Есть что-нибудь ещё? Может, если будем знать больше, сумеем понять хоть что-то.
Диг пожал плечами.
— Они не единый народ. Алгуры — это многочисленные кочевые племена с Прибрежных степей Отравленного океана. Многие считают, что они являются особым родом мутантов, ближе к Диким Восходящим, чем к человеческим народам или Кел. Многие считают, что это раса людей, искусственно созданных Кел специально для войны. Другие считают, что их кланы в древности заключили сделку с Червями и служат им по сей день, — Зеес развёл руками. — Как на самом деле мне неизвестно, сами алгуры мало что рассказывают о своих обычаях, поехать их изучать — дураков нет. Но совершенно точно, что я имею сказать: они упорны, жестоки, огромны, мускулисты и выносливы. Мне думается, что про них всякое такое болтают из-за мрачной репутации и недостатка достоверных сведений, как это обычно бывает. Так как с ними встречаются в основном те немногочисленные бедолаги, которые выжили после встречи с отрядами, пришедшими за добычей и рабами.
Я посмотрел на мёртвое, татуированное лицо кочевника, искажённое в гримасе ярости.
— Это понятно, — кивнул я. — Что-то ещё? Что угодно? Вспоминай, Зеес.
— Их принято считать воинственными, склонными к насилию и грабежу, опасными варварами, но их культура не менее богата и сложна, чем у любого другого человеческого народа, — он попыхивал трубкой и говорил размеренно и медленно. — Если среди них появляется ребёнок с какими-либо изменениями тела, отходящими от нормы человеческой анатомии, его кидают под копыта тауро. По их понятиям тело — это физическое выражение духовного, из-за этого алгуры уделяют особое внимание своей форме, ловкости, выносливости и силе. Постоянное насилие и ужасы вокруг них закаляют характер этого народа.
Диг замолчал.
— Это никак нам не помогает. Общие слова…
— Вообще, — выбил он трубку о каблук сапога, — они считаются самыми грозными кочевниками от Империи Трёх Древ до Круга Жизни Грусандриса. Из-за этого любой военачальник или купец не откажется от контракта с наёмниками-алгурами. Многие просто из-за мрачной репутации этих дикарей не станут связываться и отступятся.
Я прочистил горло и сказал:
— Вот оно, Зеес. Что, если эти алгуры, тот первый и вот этот, не случайно здесь? Что, если кто-то им заплатил и это просто наёмники?
— Тогда у нас проблемы, Кир, — страшновато оскалился редкими зубами Зеес. — Верность алгурских наёмников стоит дорого. Это говорит только о том, что наш неизвестный враг богат и умён, а то, что это враг, сомнений никаких. Достаточно посмотреть на твою дырку в груди, чтобы понять это.
Мы замолчали. Пауза висела несколько минут, прежде чем я вынырнул из тяжёлых размышлений.
— Зеес, как бы там ни было, мы на металлургическом заводе. Местные с нами работать не будут после сегодняшнего, — заговорил я. — Оставь несколько экипажей на охране. Пусть запрутся и стреляют во всех, кто захочет проникнуть в наш форт, остальных переводи сюда.
— Считай, что уже сделано, офицер.
Он кивнул мне и пошёл отдавать приказы.
Два часа мне дали время полежать.
Я только покинул скороспелые офицерские курсы. В общем-то, ещё до боевых действий не добрался, а уже три раза чуть было не погиб. Очень быстро развиваются события. Вскоре приехали все бронетранспортёры, экипажи которых планировалось задействовать на заводе. Не откладывая в долгий ящик, мы с Зеесом запустили работы.
141
Немного придя в себя, отойдя от ранения и злости на рабочих, я оказал помощь немногим раненым, что остались на территории завода. Диги пересчитали тела. Их было сорок два, включая подстреленного мной алгурина. Все трупы, посовещавшись с Зеесом, решили накрыть тканью вроде брезентовой, нашедшейся тут же, и положить за забором.
Раненых было девять человек. В основном они были довольно сильно помяты, но без переломов и иных повреждений. Синяки, ссадины и кровоподтёки не в счёт. Эти после того, как я на них наложил руническое заклинание «Малого Исцеления» уже в течение пары часов все ушли своими ногами.
Двое из раненых явно получили черепно-мозговые травмы. Что делать с ними было решительно неясно. Тут настоящего врача бы, а не меня с курсами неотложной медицины на поле боя.
Решил отправить бойцов, чтобы доставили пострадавших в медицинское учреждение. Однако они мне сообщили, что в лучшем случае у местного манаанского эскулапа будет такая же Руна Малого Исцеления, а может, и что-нибудь менее эффективное. Делать было нечего, я отдал приказ оставить этих двоих на территории, только позаботился, чтобы их устроили в одной из комнат, которую определил как собственное пристанище. Пусть эти помятые мужики лучше будут под моим личным наблюдением. Приставил к ним Зеесова денщика Укос Ва. Страшноватый, тощий и морщинистый диг не слишком тяготился и перетруждался, поэтому я наказал ему, кормить и поить раненых. Сам же наложил на них своё целительное заклинание.
После всех этих приготовлений мы с Зессом спустились в шахту и определили место добычи самородной железной руды. Я снова призвал Домен Диких Строителей, которые и с задачей добычи справлялись великолепно. Уже после мы раскочегарили доменную печь снова. Забастовщики поддерживали температуру, чтобы не застыл чугун. И это было хорошо, так как если бы это произошло, домну пришлось бы разбирать и строить заново.
Я про такие архаичные методы выплавки металла только что то, где-то, когда-то читал, одним словом, был не в теме. Когда же я увидел своими глазами огромное многометровое сооружение, то был немало удивлён, что всё это ради выплавки, в общем-то, не самой стали, а чугуна. Из которого уже позже получают собственно сталь.
На манаанском металлургическом заводе получали самую различную сталь многих марок, в зависимости от содержания углерода у неё меняются свойства — упругость, прочность и так далее. Нас интересовала вполне конкретная — катаная листовая броня, без которой нам было не обойтись, если мы хотели довести до ума броневики, реквизированные у дигских родов.
Все тонкости технологического процесса я пропустил мимо ушей. Из-за ранения мне невероятно хотелось прилечь и полежать с закрытыми глазами часиков двенадцать — восемнадцать, а потом поесть и повторить сеанс постельного режима. Сам я откровенно в этом технологическом процессе плавал и погружаться в него не желал, а потому перепоручил всё Зеесу и нескольким его помощникам.