Звездная Кровь. Изгой IV
Шрифт:
«Десница» и «Головорез» были разряжены. Без раздумий я использовал руническое заклинание Хитинового Шипа. Пятидесятисантиметровый костяной кол пробил атакующего навылет. Я бросился к Леоне, чувствуя, как время замедляется. Звук боя затих в ушах, остались только наши фигуры и приближающаяся опасность. Я прыгнул вперёд, успев отбить короткий меч в сторону. Ург рычал, его лицо исказилось от ярости. Бросившись он попытался ударить меня под кирасу, но я перехватил его запястье свободной рукой и вогнал полуторный
— Спасибо! — выдохнула Леона, принимая атаку второго врага на свою винтовку.
— Держись рядом! — коротко ответил я, попросту ткнув полуторником ургу в живот.
В следующее мгновенье на нас навалилось ещё несколько врагов. Рядом с нами рубился Броган, потерявший где-то шлем, но взамен обзавёдшийся топором. Он орудовал пехотным тесаком и дикарским топором, словно сам был диким воином, не думавшим о собственной безопасности, разя ургов будто демон, выбравшийся из Преисподней.
Мы сражались бок о бок, как единое целое. Вспыхивали искры от столкновения оружия, я в какой-то момент совсем потерял счёт времени. Противники слились в нескончаемую череду страхолюдных морд, вереница которых никак не кончалась.
Наконец, немногие родившиеся под счастливой звездой, а потому оставшиеся в живых урги бесповоротно в панике бежали, оставляя поле боя за нами. Я огляделся, пытаясь оценить обстановку. Вокруг всё было усыпано мёртвыми телами, ранеными и умирающими. Слишком много из них носили форму в цветах Четырнадцатого легиона.
— Мы отбились, командир! — подошёл Алрик, его лицо было измазано грязью.
Мимо нас промчался бронетранспортёр, лязгавший траками по каменистой почве и долбивший из пулемёта короткими очередями.
— На этот раз, дружище, — кивнул я. — Нужно собрать раненых и убитых. Помоги с этим.
— Считайте, уже сделано, офицер! — бодро отрапортовал Алрик, пошатывавшийся от адреналина и усталости.
Салмир подошёл к нам, вытирая кровь с лезвия.
— Нужно поговорить, Кир.
— Конечно…
Я кивнул. Мы отошли в сторону, подальше от ушей солдат. Вокруг всё ещё слышались стоны раненых и приглушённые команды. Древо-день был почти на исходе, окрашивая небо в тёмно-лиловые тона.
— Что ты хотел сказать? — начал я.
Салмир нахмурился.
— Есть сведения, что артиллерию захватили не урги, а наши собственные люди. Мятежники.
— Мятежники? — не поверил собственным ушам я. — Внутри легиона?
— Нет, хвала Единым! Какое-то отребье, — подтвердил он. — Но, похоже, их возглавляют арминумцы.
— Есть подозрения, что Сет замешан в этом? — в лоб спросил я, предполагая самое худшее.
Салмир ещё больше нахмурился. Я почувствовал, как сердце сжимается.
— Не знаю, Кир, — вздохнул он, утерев со лба пот, той рукой, в какой сжимал саблю.
Опомнившись,
— Это бы многое объяснило, но я не уверен. Его странное поведение…
Я пожал плечами.
— Мне он сказал, что отправил резерв отбить батарею…
— Нет. Резерв отправился не туда, — спокойно сказал мне Салмир. — Это точно.
— Если наша артиллерия в руках врагов…
Мы обменялись тревожными взглядами.
— Нужно действовать, — твёрдо сказал Салмир. — И быстро.
— Согласен. Что ты предлагаешь делать?
— Для начала нужно собрать доказательства и заручиться поддержкой других офицеров…
Я посмотрел на него.
— Как ты себе это представляешь? — спросил я.
— Без серьёзных доказательств нам его не отстранить, — пожал плечами Салмир. — Будь мы правы хоть сто раз. Если мы отстраним Сета, не имея на руках веских доказательств, уже нас посчитают предателями и мятежниками. Я подумаю, пока как поступить, а ты мне нужен в качестве поддержки. Кроме тебя самого, в твоей центурии ведь двое Восходящих? Хорошо бы иметь их поддержку за спиной, иначе ван дер Тусс меня размажет.
— Я хочу быть в курсе всего, — поставил я условие.
— И будешь, — кивнул он. — Не собираюсь играть тебя втёмную.
На этом наш разговор был окончен, а я вернулся к своим обязанностям и раненым.
Недавнее поле боя и лагерь были погружены в сумрачное беспокойство. По пути к раненым я проходил мимо легионеров, чьи измождённые лица были покрыты слоем грязи, копоти, крови и ещё не пойми чего. В их глазах читалась только усталость. Они смотрели на меня, ожидая решений и уверенности, которых я сам начинал лишаться.
Леона была уже в нашей санитарной палатке, склонившись над одним из раненых легионеров. Её золотистые волосы выбились из-под шлема. Она старалась улыбаться, подбадривая молодого солдата, чья нога была изуродована ударом топора. Его лицо было бледным, покрытым потом, но он крепился, пытаясь не кричать от боли.
— Как здесь обстановка? — тихо спросил я, подходя ближе.
Леона подняла на меня усталые глаза.
— Много раненых, Кир. Если урги нападут снова…
Она не договорила, но мне не нужно было слов, чтобы понять её опасения.
— То не возьмут нас голыми руками, — попытался я внушить уверенность, хотя сам сомневался в сказанном. — Мы в лагере не одни. Мы справимся.
А что я ещё должен был сказать? Что легионная батарея в руках противника? Или то, что, возможно, наш командир непроходимый идиот либо предатель?
Я огляделся. Вокруг раненых толпились другие легионеры, пытались помочь как могли. Крики боли смешивались с приглушёнными разговорами. Запах крови и медикаментов создавал удушливую смесь, от которой кружилась голова.