Звёздная пыль… На сапогах!
Шрифт:
Окончился.
'-Главная… Отрыв!!!'
Я получил свои минуты…
Летим.
Там, внизу — работа кипит. А мы, просто лежим и ждем. Бегут цифры на панели, все хорошо…
Отлетели в стороны боковушки первой ступени, порядок.
Бегут цифры, бегут. Отстрелилась вторая ступень, центральный блок. Работают двигатели нового образца, еще малоопробованные водородники. А потом наступила тишина.
Сотни тонн топлива сгорели, разогнав нас до скорости в почти двадцать девять тысяч километров в час.
И девять минут совершили свой бег. Все.
Доложили на Землю, 'вниз'. С радостными улыбками начали отстегиваться от ложементов, ох зря! Одно дело, тренировки, чуть совсем невесомость…
Но вид нашей матери–планеты примирил всех… Командир даже повторил свои слова шестилетней давности.
— Красота… Какая красота!!!
По совету института Медико–биологических проблем, который все называли 'институтом лунатиков', стыковка должна была состоятся не ранее суток с момента старта. И эти сутки мы не тратили зря — все свободное время любовались. Нехотя оторвавшись от иллюминатора, ввел параметры в бортовой компьютер.
Мы пристегнулись, двигатель по полученным от железки данным загудел. Два часа до сближения прошли как миг, в конце было видно наш небесный форпост. Юра сердито согнал нас в кресла, сам приготовился управлять стыковкой. Я закинул данные последней коррекции, еще раз на пару секунд включился маршевый двигатель, Ярик все снимал. Через четыре минуты раздалось клацанье стыковочного узла…
В боковом окошке дернулась и замерла солнечная батарея станции. Приехали!
Некоторые вещи не стоит докладывать на Землю. Например, как мы отмечали прибытие. Генерал может не понять коньяк на орбите… А может он знает и не возражает? Мы точно не знаем, рисковать не хотим!
Всего за год на орбите получилась хорошая такая станция, не хуже 'Салютов' и даже 'Мира' моего времени. Центральная бочка была проста и сурова, ничего ценного и лишнего. Впрочем, замена готовилась. А вся спецтехника стыковалась в маленьких модулях к любому из десятка стыковочных узлов. Самым любимым и посещаемым был отсек с перспективной замкнутой системой жизнеобеспечения.
Там росла трава… Зеленая–зеленая, всех видов. Вкривь и вкось пшеница раскидывала колоски, огурцам было параллельно на невесомость. Хорошо, арбуз никто не догадался впихнуть!
Это меня убедило окончательно — хоть и можно сделать чисто техническую систему жизнеобеспечения, но жизнь экипажа она не обеспечит. Психологическую и моральную.
Всегда, уходя в даль, человек берет с собой кусочек Родины. Пусть даже это кустик мяты…
Эти десять дней очень многое мне дали, в понимании людей и вещей. Юрка все порывался порулить, но командир станции, товарищ Егоров, как врач дал ему пилюлей.
Ярик снимал нас всех, снимал все, два раза в день отправлял на Землю теле и радиорепортажи. Вот только его самого пришлось заставлять сфотографироваться, каждый раз.
Самым потрясающим впечатлением оказался первый выход в открытый космос. Шипение уходящего остатка атмосферы, открытие люка, толчок ногой и…
Бездна, бескрайнее пространство вокруг тебя, в первые секунды первобытный ужас охватывает все сознание. На солнечной стороне звезд не видно, только черная пустота. Зато наша прекрасная планета сияет, какая Земля красивая! Просто неописуемо… В бытовом отсеке мы привезли пару скафандров нового образца, с встроенной системой передвижения. Достаточно прикрепить к ранцу пару баллончиков концентрированной перекиси, повернуть защелки — и двадцать восемь микродюз готовы к работе. Естественно такую опасную жидкость мы везли снаружи корабля, в промежутке между бытовкой и спускачем как раз крепления грузовые. Кроме баллонов отцепили упрятаную в
– -------------------
А в день возвращения домой нам пришлось еще одну процедуру обеспечить. От станции отстыковали один из целевых модулей, остатками топлива дал он первый импульс на снижение орбиты. Отделились мы от станции, попрощавшись с экипажем, пошли следом на расстоянии в два десятка километров, смотрим.
'Готовность… Есть поражение цели!'
Блок, уже отработавший двигателями тормозной импульс, падал в океан. А тут его напоследок достали.
Далекий силуэт вспух облаком истекающих газов, ракета 'космос–космос' разорвалась совсем рядом. И поражающие элементы воткнулись в корпус. Уже не так весело снимал это Ярослав, да и мне было не по себе.
'Готовность… Пять секунд!'
Рядом с бедным блоком мелькнули две искорки, уткнулись — все. Куча ошметков разлетелась в стороны, готовая сгореть в атмосфере.
— Есть поражение цели… — мрачно сказал я. Зачем нам показали эти учения?
– ------------------
Вот я и возвращаюсь домой. Перегрузка вдавила в ложемент, цифры мелькали перед глазами — а их надо вовремя сказать! Иначе пилот не сможет нас провести через огненный ад атмосферы. Но долгие тренировки сыграли свою роль, вот утихло пламя за окном, перегрузка тоже. Затрепыхали стабилизирующие парашюты, выползли вытяжные. И, наконец, раскрылись три купола основного. Опять пожали друг другу руки, цифры высоты бежали к нулю… ШШШБУМ, сказали двигатели обеспечения мягкой посадки.
Мы дома.
Теперь уже к нам выпрыгивали из вертолетов товарищи поисковой бригады, поворачивали в еще горячем спускаемом аппарате, открывали люк. Вовремя! Наш корабль решил испытать свой экипаж, остановившись в положении 'ноги вверх'. И висели мы на ремнях бесконечные полчаса, пока нас не спасли.
Мммм… Какое вкусное яблоко! Легкий ветерок мел поземку по степи, укутанные в теплые пледы сидели мы как короли, под вспышками фотокамер.
Все понимали — такое внимание к заурядному полету имеет только одно объяснение — наш Командир. Самый Первый вернулся в Небо. А мы так, для декорации.
Эту неправильную мысль Юра начал искоренять еще до старта, но всем журналистам не объяснишь. Особенно зарубежным, падким на всякие сенсации. После некоторых высказываний, Министерство Иностранных дел проявило себя во всей красе — именитые газеты платили миллионные штрафы за грязновоняющие статьи. Буржуи, посчитав расходы и прибыль от нездоровых сенсаций, засунули языки своих писак в подобающее место.
После нашего возвращения остался я один на полигоне, по должности. Вместе с многими важными товарищами осмотрел новый носитель. Неописуемо! Просто Башня. Стоя у подножия, чувствуешь себя мухой… Вот только, как она будет дело делать?