Звёздная пыль

Птица Регина

ГЛАВА 2

– Ну, что скажешь? – спросила Агнесса фон Лерон, некогда младшая принцесса дома Лерон, а ныне – Императрица Остеррайха, отбрасывая на стол колоду карт и потягиваясь. Ей было слегка за тридцать, и государственные дела в последнее время делали её слишком рассеянной, чтобы следить за игрой. Будь её воля она и вовсе предпочла бы этому занятию охоту, но заранее предчувствовала, что стоит собрать свиту, как отдых превратится в светский приём.

– Скажу, миледи, что вам нужно больше работать над собой. Иначе

кому-то менее честному и более увлечённому дворцовой игрой легко удастся вас обмануть.

Кэйтрин де Марджон не видела особого смысла соблюдать формальности, когда они с Агнессой оставались наедине.

Они четверо – Агнесс, Кэйтрин, а вместе с ними принцы Клод Раймон Ламот и Фабрис Анж д`Омур, знали друг друга уже много лет. Ещё тогда, когда никто из них и предположить не мог, что Агнесса наденет Императорский венец, все четверо проводили вместе ночи и дни, вместе охотились и вместе пили вино.

Теперь, когда с тех времён минуло уже более десяти лет, пути всех четверых порядком разошлись. Агнесса стала Императрицей, так что Клод и Фабрис порядком робели перед ней. Агнесс раболепства не любила, и потому ей с каждым годом становилось с ними всё тяжелей.

К тому же у Фабриса появилась семья, у Клода – выезд первосортных коней, и в конюшне он, как правило, торчал весь день, поглаживая и расчёсывая своих жеребцов.

И только в жизни Кэйтрин за прошедшие после войны годы не изменилось почти ничего. Она была всё так же стройна, как и в двадцать лет, спина её оставалась такой же прямой, и только в глазах затаилась грусть. Она не вступила в брак и не завела детей, хотя придворные кавалеры и поглядывали ей вслед с тоской. Всё, на что хватало Кэйтрин – это несколько дней. Мужчины надоедали ей в тот же момент, когда она получала над ними полный контроль.

У неё не прибавилось ни ума, ни друзей, зато и терять ей было нечего – и потому Кэйтрин так и не узнала, что такое страх перед людьми или страх потерь.

– Я не об этом, – Агнесс усмехнулась и легонько толкнула её в плечо, в очередной раз за вечер нарушая этикет, будто силилась доказать самой себе, что пропасти, пролёгшей между ними – нет. – Я об этом северном птенце.

Кэйтрин тоже отложила карты, поднялась, и остановилась напротив стойки со шпагами. Брать в руки оружие ей не доводилось уже давно. И если Агнесс, пожалуй, была рада вернуться к платьям и балам, то на Кейтрин они неизменно навевали тоску.

Она взяла со стойки одну из шпаг, взмахнула ей и провела кончиком пальца по лезвию, проверяя, не затупилось ли оно. Бережно вернула оружие на стойку и подошла к окну, из которого открывался чудесный вид на партер.

– Скажу, что вы ещё намучаетесь с ним, миледи. Мальчишка не так прост, как хотели бы того вы или Рудэна. Он доставит много проблем.

– Опять не то, – поморщилась Агнесса, – я спрашиваю, что лично ты думаешь о нём. Как думаешь… В постели он так хорош, как шуршат языки придворных дам?

Кэйтрин надломила бровь и насмешливо посмотрела на неё.

– Очень странный вопрос, миледи.

Уж не влюбились ли вы в него?

– Я – нет, – твёрдо ответила Агнесс, – а ты? – с тенью надежды в голосе спросила она.

– Помилуйте, да что тут любить? Я пока не так далеко зашла в искусстве любви, чтобы возбуждаться при виде мертвяков.

Агнесса прокашлялась и отошла в сторону. Взяла со стойки одну из шпаг и покрутила в руках, разглядывая эфес.

– А скажи мне вот что, моя дорогая подруга… – задумчиво произнесла она, – не знаешь ли ты, отчего случился скандал в доме нашего дражайшего графа де Флери?

Теперь уже Кэйтрин прокашлялась и покраснела.

– Вы знаете, миледи, я не люблю разносить сплетни.

– Верно. Ты любишь, когда сплетничают о тебе.

Кэйтрин склонила голову.

– Прошу меня простить, миледи, но вы же не собираетесь ставить мне это в вину?

– Допустим, что нет. Но как быть с маркизом де Лонгли?

– Простите, миледи, но это уже точно касается только меня и его!

– И его жены.

Кэйтрин промолчала. Отвернувшись к окну, она побарабанила пальцами по краешку рамы.

– У меня такое чувство, – сказала она медленно и задумчиво, – что вы, миледи, пытаетесь мне угрожать.

– Разумеется, нет. Я лишь хочу дать вам возможность оплатить ваши долги.

– Долги?

– И не думайте, что я о них не знаю.

– Простите, миледи, если вы желаете дать мне возможность оплатить долги, вам лучше выписать мне из вашей казны полмиллиона лир. Этого вполне хватит – да к тому же окупит моё содержание на год вперёд.

– Сомневаюсь, что это может вам помочь. Вы наделаете ещё.

– Да полноте, миледи! – Кэйтрин ударила кулаком по подоконнику. – Что вы от меня хотите?

– То, что должна была сделать уже давно. Я хочу устроить твой брак.

– Агнесс…

– Не забывай, Кейтрин, что говоришь с Императрицей.

– Ваше величество… – укоризненно произнесла Кэйтрин и покачала головой, – вы же не отдадите меня какому-нибудь старику… Если вам не жалко меня – пожалейте хотя бы его. К тому же я нужна вам здесь, скоро начнётся новая война…

– Войны не будет, Кейтрин. Ты знаешь это не хуже меня. А при дворе тебя держать опасно – у тебя потрясающий талант находить врагов. Но я буду благодарна, если ты разрешишь наши северные проблемы.

– Но Агне… миледи!

– У тебя есть богатый выбор, герцог Белого шпиля – или граф Лермон.

Кэйтрин замолкла, опасливо поглядывая на свою императрицу. Лицо графа Лермон, покрытое оспинами, стояло перед её глазами.

– Это не смешно, – заметила она.

– Ты видишь на моём лице улыбку?

– Но почему я?!

– Потому что я знаю, что тебе будет трудно ужиться с кем-то из придворных вельмож. И потому что мне нужно, чтобы ответственность за Белый Шпиль взял на себя надёжный человек. Я благодарна тебе за всё, что ты сделала для меня во время войны. Я знаю, как тебе тяжело смириться с мыслью, что ты больше не носишь мундир. Я забочусь о тебе.