Звездная пыль
Шрифт:
Но как дочь могла – ведь ее ждала всего-навсего ссылка! Саму Ипполиту XII мать, помнится, не гнушалась лично пороть и после куда меньших скандалов.
И она всего лишь, почесав мягкие места, вставала и отряхивалась…
Теперь пришла расплата. И вот сейчас там, в километре отсюда, обсуждают ее дочь, которой, может статься («Нет, Великая Мать, только не это!!!»), уже нет в живых!
А она вместо того, чтобы явиться туда в парадном мундире и мантии и разогнать этих свихнувшихся на интригах баб к такому-то папаше, сидит тут и даже не в силах смотреть,
Погрузившись в подобные мысли, Ипполита не вполне поняла робкое высказывание Анны, выделив лишь ключевые слова «не надо» и «пороть».
Вначале она хотела было сказать, что пусть только Милисента вернется, и ее не только никто и пальцем не тронет, но ей все простят…
А потом вдруг словно ледяное дуновение обожгло ее.
…Пара минут, в течение которых Анна Снежнецкая была крепко схвачена за руку и коротко допрошена, а затем перстень, приложенный к идентификатору консоли, и нажатие ряда клавиш.
– Канцелярия? – сухо осведомилась Ипполита. – Текст указа о принцессе – мне на терминал.
С минуту она вчитывалась в возникшие на экране строки, чувствуя закипающее в груди желание высадить в ни в чем не повинный монитор полную обойму бластера.
Кто?! Кто посмел?! Кто осмелился изготовить эту фальшивку, из-за которой ее дочь решилась на побег?!
Нечеловеческим усилием она сдержала вопль ярости, загнала внутрь закипающую лаву готового пробудиться вулкана.
К счастью, Анна – и без того изрядно струхнувшая – не видела обращенного к экрану лица императрицы, в противном случае немедленно удрала бы куда глаза глядят.
– Передайте изображение подлинника, – распорядилась Ипполита, со стороны слыша свой голос – на удивление холодный и бесцветный.
Пока жалко суетящаяся, как потревоженная старая мышь, генеральный архивариус канцелярии искала подлинник, Ипполита думала, что ей делать дальше.
Спокойно и собранно она решила про себя, что того, кто всё это организовал, она собственноручно убьет и злоумышленник успеет пожалеть, что вообще родился на свет.
Перед ее глазами очень ярко и живо встало зрелище искаженного нечеловеческими муками лица Элеоноры де Орсини, лишившейся своей знаменитой на всю империю красоты, ладони явственно ощутили тяжесть пыточных клещей, а ноздри – запах горящей человеческой плоти.
Но вот наконец бланк именного указа с гербом лег перед камерой, и она механически включила увеличение.
Не может быть… Всё верно – порка, разжалование (Великая Матерь – что за бред!)… Ниже – все обычные знаки подтверждения подлинности, сертификат автоматической проверки почерка…
Но… как?!!
И тут она вспомнила всё. Вспомнила момент, когда, занятая мыслью о красавчике-найденыше, небрежно водила пером по бумаге, вспомнила, как так же небрежно смахнула два оставшихся бланка в ящик стола, не думая ни о чем, кроме…
Встав, она отодвинула ящик. Да, так и есть – оба бланка – на стражницу и на де Сент-Люсия, лежат на месте и ждут ее резолюции.
Выходит, всё из-за нее, из-за того, что, увлекшись мечтами об очередном самце,
И никто не попытался образумить ее, не бросился к ней, мол, что ты творишь, идиотка?! Что же за подданные у нее?
О Богиня, за что ты так караешь несчастную дочь свою?!
Анна с ужасом смотрела на повелительницу, по лицу которой было ясно, что именно сейчас та разревется, если вообще не начнет биться в истерике.
И в этот момент тишину покоев нарушил громкий и настойчивый гудок вызова. Не обычный и даже не срочный. Тот самый, глухой и прерывистый зуммер боевой связи, который в данной ситуации мог означать только одно…
– Я – Звезда-семь, множественные цели – азимут 354—678 – идут сближающимися курсами. Ой, ма…
Девичий голос резко оборвался. А через несколько секунд в небе вспыхнула новая звездочка. Но еще до того на экране нейтринного детектора Марина увидела характерные зигзаги атомного взрыва.
Однако размышлять об этом было уже некогда.
– Я – Звезда-два! Всем первая готовность, азимуты 300—700 – полное перекрытие. Приготовиться к отражению торпедной атаки.
– Марина, кажется, «Тигрице» каюк!
– Отставить панику! Звезда-шесть, в твоей зоне подозрительные засветки!
– Вижу, Марина, это торпеда.
– Я Звезда-три, я Звезда-три – крупная цель азимут 450—005, прошу помощи!
– Инга, выручай Индиру!
– Есть, Марина!
Битва разгоралась, втягивая в себя всё новые силы. Двадцати авианосцам и двадцати шести линкорам и крейсерам Темной Лиги противостояла ослабленная авианосная группа Западного флота.
«Медведица» приняла бой сразу с двумя крейсерами. Одному не повезло: не прошло и пяти минут, и он закувыркался с напрочь срезанным носом. Но и сам линейный крейсер получил несколько серьезных ударов. На выручку устремились три дивизиона «Пустельг» – сорок с чем-то машин.
На удалении в сто километров от противника они выпустили по четыре ракеты. Оставляя за собой плазменные хвосты в полкилометра длиной, ракеты устремились вперед. Дюжина тяжелых «Скорпионов» выпустила тучу ракет навстречу им.
Строй «Пустельг» рассыпался, уклоняясь, а затем дал ответный залп. Скорость «Пик» была на треть выше, нежели «Этандаров», и два пилота Лиги уже никогда не узнали, попали они в противника или нет.
А дальше – карусель боя вновь закрутила свой безнадежный водоворот, втягивая в себя всё новые корабли и жизни.
…Де Альба вместе с уцелевшими офицерами полевого штаба изучала сводку повреждений.
Разбитые двигатели, разгерметизированные отсеки, заглушённые из-за разрушений реакторы, сгоревшие прямо на палубе истребители и трупы, трупы, трупы… Захлебнувшиеся кровью лопнувших в вакууме легких, ставшие пеплом в пламени пожаров, умершие от ран, получившие смертельные дозы всевозможных излучений… И обратившиеся в плазму при взрывах вместе с кораблями – эти проходили в графе под деликатным названием – «пропавшие без вести».