Звёздная пыль
Шрифт:
– Ты думаешь, она поумнеет?
Мы спустились в погреб, и я снова привлёк Свету к себе. Я хотел поцеловать её в губы, она потянулась ко мне, я видел это, но в последнюю секунду резко отвернулась и спрятала своё лицо у меня на груди.
– Не надо, Саша…
Я окунулся в её волосы, вдохнул их запах и поцеловал в голову.
– Не принимай ты это всё близко к себе, – успокаивал я её. – Будь выше всех этих склок.
Света прижалась ко мне и вдруг заплакала.
– Ну что ты, Светлячок, – тихо проговорил я ей
– Это правда, что ты забудешь меня? Как только уедешь? – сквозь слёзы спросила она.
– Нет. Никогда… Ты так много значишь для меня… А хочешь, уедем вместе?
– Саша… мы же обещали маме…
– Ну да, конечно… я буду приезжать к тебе часто-часто… а как только закончишь школу… можно я тебя поцелую?
Света молча кивнула мне и отняла своё лицо от моей груди. Я осторожно прикоснулся своими губами к её прохладным, чуточку влажным губам и почувствовал, как из-под моих ног медленно уплывает земля.
– Как же мне хорошо с тобой, Света, – тихо прошептал я ей на ухо. – Боже, как хорошо… Я никогда до этого не испытывал такого чувства, никогда и ни с кем…
Когда мы вернулись к смородине, там уже никого не было, и мы спокойно продолжали свою работу.
К полудню мы собрали два ведра смородины и Светина мама, придя на обед, похвалила нас:
– Какие вы молодцы! Я просто не ожидала!
– Валентина Ивановна, а можно мне с вами на базар завтра? – спросил я её.
– Я как раз об этом хотела тебя попросить Саня, чтобы ты свозил нас всех на машине. Мне нужно детям к школе купить кое-что.
– Я буду только рад предложить вам свою помощь.
После обеда мы все вместе, включая и Лёшку, собрали ещё почти два ведра смородины вперемежку с малиной. Валентина Ивановна сказала, что на базар хватит трёх ведер, а одно останется на варенье. А потом мы – Света, я и Лёшка, пошли на речку, на то самое место, где мы совсем недавно купались и катались на лодке…
… На следующий день, в воскресенье, мы все вместе поехали на базар в Белую Калитву. Света сидела рядом со мной, Валентина Ивановна с Лёшкой на заднем сидении. Дорога петляла среди пёстрых лугов и перелесков, взбиралась на холмы, откуда открывался великолепный вид на Северский Донец, бежала среди полей, на которых работали зерноуборочные комбайны, окутанные пылевыми облаками.
– Красота-то, какая, – воскликнул я, – удивительная красота!
– Да, это верно, – ответила тётя Валя. – Наш папа тоже любил эти края. Он говорил, что здешняя природа чем-то напоминает ему Урал. Сам-то ведь он был родом с Урала…
Воспоминание о папе всегда у них заводил разговор в тупик, я это заметил с самого начала. Вот и сейчас все притихли и до самого районного центра не проронили ни слова.
Смородину Валентина Ивановна продала быстро, ей даже не пришлось заходить на базар. Тут же, у входа в рынок, к ней подошли две женщины и купили всё оптом по
– Видишь, как хорошо, Саша, – обратилась она ко мне, – целых шестьдесят рублей! Это почти месячная зарплата моя!
После этого мы разделились на две группы – Валентина Ивановна и Лёшка пошли по магазинам искать школьную форму, а мы со Светланой решили просто погулять по городу. Пристроившись в очередь к киоску с газированной водой, мы сразу не обратили внимание на стоящего впереди нас мужчину и только после того, как он обернулся, я узнал в нём Серых.
– Вот так встреча! – воскликнул он, – вот уж не ожидал!
Мы обменялись рукопожатиями, после чего он снова обратился ко мне:
– Ну как ты там? Освоился?
– Да, всё в порядке, – ответил я, – я так благодарен тебе!
– За что?
Тут только он заметил улыбающуюся Светлану.
– Светка, ты? Какая ты стала большая! Сколько же я не видел тебя? Да уже больше года! Ты так выросла! Похорошела!
– Вот за неё я и благодарен тебе, тёзка, – смущаясь и оглядываясь на Светлану произнёс я. – Если бы не ты я бы не встретил её!
Серых засмеялся.
– А я, по правде говоря, об этом не думал. Я всё представлял её такой же… девчонкой. Ты помнишь, Свет, как мы ездили на областной конкурс? Ты заняла тогда первой место!
Света продолжала смущённо улыбаться и только кивала головой.
– А ты поёшь сейчас?
Света снова кивнула головой в ответ, а я дополнил словесно:
– Поёт! Ещё как поёт! Я пытаюсь её приучать к джазу, только у меня это не очень получается.
– К джазу? Знаешь, Сань, наверное, это напрасно. Она ведь народница. У неё и мама, и бабушка такие певуньи! Ну а ты как относишься к этому джазу? – спросил Серых, обращаясь к Светлане.
– Хорошо, – ответила она, – мне нравится. Только я не совсем его понимаю. И там всё на английском. Просто мне немного трудно.
Серых засмеялся, по-дружески обнял нас со Светланой и вдруг предложил:
– Знаете, что, ребята? Давайте ко мне! Посидим, поболтаем. Я вас познакомлю с Леной – моей женой. Она тоже поёт. Эстраду, в основном, но поёт здорово! Идёмте!
Света снова смущённо заулыбалась и закивала головой, но потом, будто бы спохватившись, произнесла:
– Нас мама ждёт, они с Лёшкой пошли форму покупать, наверное, уже купили.
– Тогда приезжайте ко мне как-нибудь, я буду ждать. Только позвоните заранее, чтобы я был дома.
Серых оторвал от сигаретной пачки клочок бумаги и быстро написал номер телефона.
– Знаешь, Сань, – заговорил я, – мы со Светой хотим пожениться, будешь у нас свидетелем?
Серых посмотрел на нас, сначала на меня, потом на Светлану, заулыбался, снова обнял нас и так запросто сказал:
– Здорово! И когда же?
– Через год, наверное, – немного грустно получилось у меня, – но это железно!