Звездная Тень
Шрифт:
– Абсолютное отсутствие растительности, – словно прочитав мои мысли, произнес Данилов. – Очень странно. Откуда кислород?
– Из морей, – немедленно заключила Маша.
– Здесь материки занимают в четыре с лишним раза больше площади, чем моря, – ответил я, вспомнив доклад корабля.
– Вполне достаточно.
– А откуда тогда плюсовая температура?
Маша промолчала. Лишь через несколько минут заметила:
– Нас поразило то, что Геометры перестраивали свою планету на манер учебника. Нас привело в ужас, что они способны передвинуть
С ней никто не спорил, но вскоре Маша добавила:
– Петр, у меня нет ни малейших надежд тебя переубедить. И все же – тебе не кажется, что не стоит рассчитывать на союз с такой цивилизацией? По меньшей мере наивно ждать помощи от тех, кто использует планеты в качестве темных чуланов…
Я покачал головой.
– Маша, ты и представить себе не можешь, как меня порадовала эта планета. С ее искусственным подогревом, из ниоткуда взявшейся атмосферой, полным запустением…
– Почему?
– Да потому, что это вполне человеческий подход.
Данилов тихо засмеялся, спросил:
– Тогда, может быть, русский подход?
– Если окажется, что эта планета совсем никому не нужна и создана на авось, – тогда русский.
Кажется, Маша обиделась. Причем не на Данилова, а на меня.
Какой-то разный у нас с ней патриотизм. Принципиально разный.
– У людей есть большое преимущество перед моей расой, – вдруг сказал счетчик. – Различия между культурами человеческого общества так велики, что вы изначально были готовы к существованию в рамках Конклава.
– Тут нечему завидовать, Карел, – ответил я. – Будь эти различия поменьше… быть может, тогда наши корабли взяли бы в плен хиксоидов.
Спорная мысль, конечно. Что ни говори, а споры и конфликты между государствами всегда подстегивали человеческий прогресс. Но счетчик не спорил. Дальше шли молча, все отвлеченные темы будто выдохлись под звездным океаном, оказались слишком мелкими и ничтожными.
Когда мы прошагали километра три, корабль почти скрылся из виду. Поднявшись на очередной холмик, все, не сговариваясь, обернулись.
Тускло-серый металл сливался с равниной. Лишь слабые радужные отсветы позволяли отличить его.
– Может, вернемся? – предложил Данилов. В голосе была ирония, и я промолчал. Но Данилов не унимался: – Петя, а ты знаешь, что будет самым неожиданным концом нашего путешествия?
– Знаю.
– Если мы никого не встретим. Ничего не найдем. Будем блуждать, пока не съедим всю пищу и не истопчем всю обувь. А после этого вернемся на Землю.
– Я знаю, Саша.
Данилов кивнул. И вдруг коснулся моего плеча:
– Петр, я бы не хотел такого исхода.
– Тогда пошли.
Мы начали спускаться с холма. Последний ориентир исчез, а звезды в этом сумасшедшем небе ничем помочь не могли. Оставалось надеяться на счетчика с его способностями.
– По меньшей мере семь… – неожиданно
– Что – семь? – не понял я.
– Мы нарушаем семь пунктов устава, просто гуляя по этой планете. Я не говорю о тех мелочах, что предшествовали прогулке.
– И тебя это пугает?
– Нет. Уж скорее забавляет. – Данилов пнул ботинком камень. – А обувь ведь и впрямь долго не выдержит… не по станции порхаем…
– У нас была возможность прибыть сюда во всеоружии, – напомнил я.
Данилов смолчал.
– По крайней мере настоящее оружие нам тут не требуется… пока… – вступилась за него Маша. – Петр…
– Что?
– Ты знаешь Геометров куда лучше нас. Что их могло напугать?
Мне хотелось сказать «небо», но ведь и Геометры жили под таким же сиянием…
– Не знаю.
– Может быть – именно эта мощь? Бессмысленная, чудовищная. Пустая, но пригодная для жизни планета…
– Нет. – Вот тут я не колебался. – Любая сила, даже многократно превосходящая доступное им, послужила бы только вызовом. Они бы ловчили, искали обходные пути, но никогда не пустились в бегство.
– Тогда – что-то абсолютно чуждое. Непонятное им и оттого пугающее, – без особой уверенности сказала Маша.
– Теплее, – сказал Данилов.
– Правда?
– Я в буквальном смысле, – уточнил он. – Мне кажется, стало теплее. Впрочем, и твое предположение интересно.
– Второе предположение?
– И второе, и первое. Мы настолько мало знаем, что вправе выдвигать любые версии.
Казалось, что Данилов почему-то задался целью подтрунивать над Машей. Мысль пришла не только мне – Маша замедлила шаг, пристально посмотрела на полковника. Но тот шел с выражением полной невинности на лице.
– Петр, Андрей Хрумов хочет говорить с тобой, – неожиданно сообщил счетчик.
Я остановился. Едва рептилоид оставил на переднем плане сознания моего деда, как его скорость упала до черепашьей. Видимо, мелко семенить четырьмя лапками – не лучший способ передвижения для человека.
– Петя, я начинаю понимать. Мне так кажется, – без предисловий выпалил дед. – А ну-ка поворочай мозгами!
Маша с Даниловым тоже остановились.
– Дед, я пока не могу понять, что их напугало. Здесь нет явной опасности…
– Ну! – подбодрил дед.
Я окинул взглядом равнину. Звездное море над головой, тишина, легкий ветерок… и впрямь теплее становится…
– Здесь нет опасности, – сказал я. – Так? Здесь нет борьбы, дед! Цивилизация Тени – не сопротивляется?
Если при первых словах рептилоид дернул мордой, словно соглашаясь, то дальше наши догадки явно разошлись.
– Не так просто! Будь это мир трудолюбивых и покорных пацифистов – Геометры проглотили бы его в момент! Думай, мальчик, думай! Сильные, сплоченные, способные выложить все ресурсы ради поставленной цели, готовые пасть в борьбе, имеющие жесткую власть, не останавливающиеся перед насилием Геометры – бежали. Постыдно бежали, причем они и сами это понимают! Ну? Что произошло?