Звездная Тень
Шрифт:
Метрах в ста от нас стоял человек.
Кажется – девушка. Кажется – молодая. Звездная иллюминация позволяла различить лишь фигуру и длинные волосы, но не черты лица.
– Ну вот, – неожиданно спокойно сказал мне Данилов. – Ты оказался прав, парень. Хотя бы в чем-то…
Человек не шевелился. Стоял, подняв голову, глядя на вершину холма, на нас. Казалось, что особого удивления он не испытывает. Словно на бесконечных пустынных просторах люди встречаются постоянно.
Люди?
А ведь Карел не удивился тому, что нам встретился
Я отстранил Данилова. Вышел вперед. Поднял руку, пытаясь обратить на себя внимание.
Фигурка шевельнулась. Тоже махнула рукой, плавно, неторопливо. И двинулась навстречу.
Вот и контакт!
Шаг, другой… Я вдруг увидел, что девушка – именно девушка, теперь сомнений в этом уже не оставалось – шла не совсем к нам. Куда-то вбок… на каменистый пятачок, чем-то неуловимо отличающийся от остальной пустыни. То ли выглаженный ровнее, то ли более темный – словно над ним не властен был звездный свет.
– Стойте! – крикнула Маша. – Подождите!
– Эй! – завопил Данилов.
Мы поняли, что сейчас произойдет, одновременно. Но ничего поделать уже не могли. Девушка замедлила шаг, будто колеблясь. Да что же это такое, неужели наши крики и жесты не вызывают у нее ни малейшего любопытства?
Девушка продолжала идти.
– Смотри! – Данилов схватил меня за руку. – Смотри!
Воздух наполнился дрожью. Дохнуло холодом. Фигурка девушки заколебалась, словно отражение в воде. Над площадкой, к которой она и шла, которую, похоже, видела куда более отчетливо, чем мы, разлилась волна бледного света. Короткая, мягкая волна – стирающая ее фигуру, растворяющая краски и формы.
Когда свет померк, перед нами никого не было.
– Ворота, – хрипло сказала Маша. – Это – ворота.
– Шлюз, – поправил ее Данилов. Посмотрел на меня: – Петя, я понял, что мне напоминает эта планета…
Я кивнул. Я тоже понял.
– Карантинный блок.
Может быть, это была ложная ассоциация. Я лишь раз находился в карантинном блоке, на ознакомительных курсах в училище. Мог туда загреметь и после посадки с рептилоидом, но вот… не случилось. Однако теперь вспомнился сразу и дрожащий, раздражающий свет потолочных панелей, в которые были вмонтированы бактерицидные лампы, и синтетический привкус стерильного, озонированного воздуха, и тяжелая, густая тишина.
– Это же просто их форпост, – прошептал Данилов. – Планета, на которую позволяют сесть кому угодно! А дальше – их транспортом…
– Куда – дальше? – спросила Маша.
– Откуда мне знать? На другую планету. В подземные города. На тот свет!
– Карел, кто была эта девушка? – Я глянул на рептилоида.
– Я не знаю. Возможно – она пилот Геометров, из тех, что не вернулись отсюда. Возможно – местная.
– И ты не удивлен, что эта цивилизация – тоже человеческая?
Рептилоид посмотрел на меня со снисходительным удивлением:
– Ничуть. Если Геометры принимали тебя за агента Тени – значит этой цивилизации доступен
– А что же случилось с девушкой?
– Вероятно, Данилов прав. Здесь транспортная зона. Врата.
– И что теперь делать?
– Возвращаться. Или двигаться следом. Я предпочту войти в этот круг.
– А я бы предпочел вернуться, – сказал Данилов. – Но это имеет смысл, лишь если согласишься и ты, Петр.
Я смотрел на место, где исчезла девушка, и что-то во мне упорно протестовало – «не ходи!». Нет, я не думал, что мы только что наблюдали изощренный вариант самоубийства – скорее всего это и впрямь транспортный терминал наподобие кабин Геометров.
Просто, делая шаг вперед, мы принимали правила игры, по которым жила цивилизация Тени. Кем бы они ни были – такими же людьми, как мы, или существами, способными к метаморфозам подобно куалькуа.
Они не считали нужным охранять планету, вся функция которой сводилась к одному – служить посадочной площадкой. Может быть, чем черт не шутит, вдобавок здесь и впрямь осуществлялась дезинфекция визитеров…
А потом перед гостями представала разбросанная по всей суше сеть Врат. Только что нам продемонстрировали – неужели случайно?.. никогда не поверю! – как ими пользоваться. Вот и весь выбор. Входи – или убирайся.
– Это и впрямь похоже на действия сверхцивилизации, Андрей Валентинович… – сказала Маша. И дернулась, осознав, что обратилась к человеку, объявленному ею мертвым.
Уж не знаю, сам счетчик догадался дать слово деду или тот потребовал этого:
– Чахленькая выходит цивилизация, девочка. С горизонтальным развитием. Как в старых американских романах, где на каждом астероиде стояли свой бар, церквушка и шериф со звездой…
Дед издал очень натуральное кряхтение, он все лучше и лучше управлялся с речевым аппаратом рептилоида:
– Планета, превращенная в космодром и переднюю, – это смешно. Знаешь, один старый писатель-фантаст в свое время сказал: «Галактика для меня – слишком мало. В ней всего сто миллионов звезд. Не мой размах, я буду писать о метагалактиках…» Лучше бы он всмотрелся в одну-единственную звезду…
Данилов тихо хихикнул.
– Но должен же быть в этом какой-то смысл? – мрачно спросила Маша. – Хоть какой-то? Демонстрировать размах… нет, это слишком мелко. Зачем тогда… Андрей Валентинович?
Дед долго молчал. Наконец ответил, смущенно и неохотно:
– Маша, если я прав, то тебе не слишком понравится ответ. Он и мне чем-то несимпатичен.
Опять за старое взялся… Нет, я понимаю, всю жизнь дед зависел не от того, что действительно знает, а от того, что сможет утаить. Намеки, невнятные угрозы, пускание пыли в глаза, туманные пророчества – вот что позволило ему выйти из роли кабинетного ученого и влезть в грязное болото политических интриг.
Но хоть теперь он мог бы вести себя по-иному!
– Дед, мне идти – туда?
– Я думаю, что нам всем есть смысл войти в ворота.