Звездная трилогия
Шрифт:
Несмотря на это, я почему-то плакал, ловя прохладный бриз сведенным судорогой ртом…
Перед глазами что-то пронеслось, я попытался сфокусировать зрение, но не смог. Темное пятно скользнуло в другую сторону. Я хотел что-нибудь крикнуть, как-то показать, что еще жив, но вместо крика зашелся в приступе кашля.
Мир кое-как собирался в единое целое. Я вспомнил дурацкую погоню, неизвестного мужчину и его подружку, подлый удар.
Голова болела неимоверно, рук и ног я практически не чувствовал.
Прежде всего необходимо было выяснить, где я и что это за тень мелькает сверху.
Первое оказалось довольно простой задачей. Зрение наконец более-менее пришло в норму, и я увидел серые массы туч на низком небе и стены домов. Выходит, я лежу навзничь примерно на том же месте, где меня и огрели по голове.
Капли, расплывающиеся перед глазами, и сухой воздух, наполняющий легкие, поведали о том, что сейчас на мое лицо снова натянут респиратор.
Но вот кто тут со мной? Те самые таинственные люди? Смирнов с охранником? Или кто-то еще?
— Сереженька, ты очнулся?
Это была Ирка.
— Да, — хрипло выдохнул я.
Девушка склонилась надо мной, и я испуганно вздрогнул. Ее лицо оказалось испещрено многочисленными язвами, некоторые из них уже лопнули, по щекам вперемешку с дождевой водой тек гной. Глаза Ирки представляли собой две красные щелочки, окруженные неимоверно раздутыми веками.
— Зачем ты пошел за мной, дурачок? — Девушка вдруг кашлянула и сплюнула в сторону сгусток крови. — Я же тебе написала, что я балласт, что тебе без меня будет легче! Это мой выбор. Может, я хотела так умереть…
— Что произошло? — выдавил я, стараясь не глядеть на Ирку.
— Я шла по проспекту и наткнулась здесь на тебя, — вздохнула Ирка. — Респиратор у тебя оказался снят, оружие валялось в паре шагов, а лицо было все в крови. Кто-то напал на тебя, но потом почему-то ушел. Я одела тебе респиратор на лицо, оказала первую медицинскую помощь и стала ждать, когда ты очнешься.
— Сколько времени прошло? — спросил я, силясь встать. — У меня тоже язвы?
Девушка покачала головой.
— Ты чист, Сережа. Тебе, как всегда, повезло. Ты ведь особенный…
— Сколько времени? — повторил я.
Мне удалось приподняться на локтях. Конечностей я по-прежнему практически не ощущал, но теперь хотя бы смог убедиться в их наличии.
— Прошло почти два часа. Темнеет, — ответила Ирка. — Скоро я умру.
Я не знал, что ей сказать на это, и продолжил медленно подниматься. Девушку между тем снова одолел приступ кашля. Она несколько раз отплевывалась кровью, а под конец темно-алая струйка пролилась из уголка ее рта на землю.
— Зачем ты убежала? — спросил я.
— Я написала тебе. Мне все это надоело. Надоела моя никчемность. Моя неспособность дать тебе то, что ты хочешь.
Я снова попытался встать. На этот раз мне кое-как удалось подняться и опереться рукой о стену.
— Почему я ничего не чувствую? — выдавил я.
— Ты долго лежал на земле! — сказала девушка. — Конечности затекли и замерзли.
— Ясно, — пролепетал я. — Поему же они ушли?
— Кто?
— Мужчина с девушкой. Они ведь что-то со мной хотели сделать. Это были не простые бандиты.
— Я никого не видела, — призналась Ирка, тяжело дыша.
— Прости меня, Ирка. Господи, я такой идиот!
— Все нормально. — Девушка снова попробовала улыбнуться, но ее пронзила судорога боли. — Можешь пообещать мне две вещи? — с напряжением выговорила она.
— Да, — не колеблясь, ответил я.
— Назови в честь меня что-нибудь ценное для тебя!
— Хорошо, — кивнул я.
Ирка вновь зашлась в кашле. Я отчетливо видел, как ей сейчас больно и тяжело дышать.
— А второе? — напомнил я.
— Прекрати мои мучения, — прохрипела девушка. — Раз уж ты все равно погнался за мной — убей меня!
— Нет! — Я сделал шаг назад, с удивлением глядя на изможденную Ирку. — Мы дождемся помощи! Тебя спасут, тебя вылечат! Зачем? — Я едва не потерял равновесие.
— Я бы сама застрелилась, пока ты был в отключке, но оружие выстрелит лишь в твоей руке. Сделай это! Я не думала, что будет так больно… Пожалуйста!
Гравистрел действительно был устроен таким образом, что стрелять из него мог лишь я сам. Значит, Ирка уже пыталась воспользоваться оружием, пока я был без сознания.
Что же делать? Неужели нет никаких шансов?
— Пожалуйста! — вновь попросила девушка.
Я, покачиваясь и едва переставляя ноги, подошел к тому месту, где лежал «довод».
— Ты правда считаешь, что так будет лучше? — неуверенно глядя на Ирку, спросил я.
Девушка не ответила. Она села прямо на мокрый асфальт, жалкая, промокшая до нитки, покрытая язвами. В горле ее что-то пронзительно булькнуло, и изо рта густым потоком хлынула темная кровь.
Я не запомнил, как гравистрел оказался в моей руке. Зато я никогда не смогу забыть Иркиного лица в последнюю минуту ее жизни.
Очень сложно исполнять такие предсмертные желания, особенно когда ты сам виноват в том, что человек так сильно страдает. Но еще сложнее стрелять в того, кто даже в столь ужасном состоянии каждой клеточкой своего тела источает лишь неистовую любовь к тебе.