Звездная ведьма
Шрифт:
Айседора подняла голову и взглянула на Лиану.
— Вы использовали ситуацию, в которой оказались, наилучшим образом. Даже смирились с ней и правильно сделали. Миледи, вы не раз повторяли, что у нас много общего, и во многом так оно и есть. Но я никогда не умела с лёгкостью принимать превратности судьбы, не поддающиеся моему влиянию.
— Придётся научиться, — ничуть не обидевшись, ответила Лиана. — Есть время для борьбы, но есть время и для смирения, — она усмехнулась. — Зелёный тебе к лицу. Некоторые из платьев, которые принесла
— Их слишком много. — Платья Лианы оказались либо прозрачными, либо с вырезом до середины живота. Было совсем нетрудно разобраться, какие из нарядов шили для добродетельных сестёр императора, а какие для его любовницы.
Лучше пойти к Хену голой, чем вырядиться в одну из тех обольстительных вещиц.
Сегодня она решила надеть весенне-зелёное платье, поскольку в отличие от других, то село на ней идеально и не нуждалось в подгонке. Из трёх сестёр Файн лишь Софи была искусной швеёй, но сделать пару складок и приспустить подол Айседора тоже сумела бы.
— Пусть ты слишком застенчива, чтобы поделиться интимными подробностями, но я вижу, что капитан тебе понравился.
— Вы не... — начала Айседора.
— Вижу-вижу, — оборвала Лиана. — Сегодня твои глаза искрятся жизнью, а щеки до сих пор горят от любви.
— Если я сегодня выгляжу получше, то лишь потому, что хорошо выспалась.
Лиана заулыбалась ещё шире.
— Кто бы сомневался.
Айседора отвернулась, собравшись покинуть Лиану и разобраться с грудой шитья в одиночестве.
У двери её настиг окрик Лианы:
— Он хочет видеть тебя сегодня днём.
— Что? — Айседора резко обернулась. — Я обещала прийти к нему вечером, но...
— Очевидно, он хочет поухаживать за тобой как полагается. Тебе следует чувствовать себя польщённой.
— Я велю Мари передать капитану, что слишком занята для ухаживаний, — отрезала Айседора.
— Ты пойдёшь, — резче и гораздо менее дружелюбно сообщила Лиана. — Себастьен хочет, чтобы ты сдружилась с Луканом Хеном и слушала, что он говорит. Ослеплённый страстью, капитан может сболтнуть что-нибудь важное.
— Знаю, вы хотите, чтобы я за ним шпионила. Но неужели нельзя потерпеть до вечера? Сегодня мне нужно перешить платья.
— Для таких дел у нас есть швеи, Айседора. Тебе же поручено следить за Хеном, — императрица подняла бледную, тонкую руку. — Обольщай его ночь за ночью. Наслаждайся. Слушай и запоминай. Вчера, насколько я слышала, ты довольно быстро покинула его комнату. Но, в конечном счёте, тебе захочется провести с ним всю ночь. Некоторые мужчины разговаривают во сне и...
— Я не хочу спать рядом с Луканом Хеном.
Лицо Лианы посуровело. Беременная и почти беспомощная императрица всё же могла быть жестокой и опасной.
— Несколько месяцев назад я предупредила, что не знаю, как долго смогу тебя защищать. Я сделала, что могла. Теперь твоя очередь.
Лукан
Здесь жили и работали дворцовые художники и артисты, но несколько залов отвели для демонстрации произведений искусства гостям и обитателям дворца. Пригласив Айседору присоединиться к нему на экскурсии, Лукан не ожидал столь бурной реакции. Хотя следовало бы.
— Это обычное дело, когда мужчина просит разрешения позвать к себе любовницу в разгар дня.
— Вот только я совершенно уверена, что вы никогда ни у кого не просили разрешения, — пылко возразила она. — Вы требуете, заставляете и берёте.
Он догнал её двумя широкими шагами, схватил за руку и развернул к себе. По коридору разгуливали обитатели уровня, но все они поспешно разбежались по делам, слишком демонстративно игнорируя развернувшуюся сцену.
— Прошлой ночью я ничего не брал, — тихо, но строго напомнил он.
Она уверенно и смело посмотрела ему в глаза. Он никогда прежде не встречал столь невероятно бесстрашную женщину.
— Ой ли? — прошептала она.
И тут он заметил в Айседоре кое-что ещё, помимо силы. То, что предпочёл бы не видеть. Лукан не знал, виновата ли в открывшейся ему истине магия или простой инстинкт, но заглянув ей в глаза, понял:
— Ты все ещё любишь своего мужа.
Из-за бесстрашной манеры поведения Айседоры он оказался абсолютно не готов к блеснувшим в её глазах слезам.
— Не смейте о нём говорить.
Он провёл большим пальцем по её мягкой щеке.
— Я думал, его нет в живых уже несколько лет. Это не так?
— Я же сказала, не смейте...
— Меня интересуешь ты, Айседора. Не он.
Она поджала губы, изо всех сил борясь со слезами.
— Он умер больше шести лет назад.
— И сколько у тебя с тех пор было любовников? — Лукан понял, какой получит ответ, раньше, чем Айседора успела заговорить, и пронзивший его укол боли оказался острее, чем следовало.
— Ни одного, — прошептала она. Слезы высохли, вытесненные сильной волей и ещё более сильным духом. — Я собиралась хранить ему верность до конца жизни, но у вас возникли другие планы.
— Если бы я знал...
— Вы не спрашивали, поэтому не могли знать, — рявкнула она. — Вас не интересуют ничьи чувства, кроме собственных. Вы хотите, вы нуждаетесь, вы желаете... и ничто больше не имеет значения.
Он наклонился и поцеловал её в лоб, нетребовательно и почти по-дружески.
— Уйди ты в землю мёртвых первой, то захотела бы, чтобы муж провёл оставшиеся годы без женщины?