Звездная ведьма
Шрифт:
— Избран? Как? — ей не стоило любопытничать, но она ничего не могла с собой поделать.
— Волшебниками, воинами и инструкторами. Они посещают каждый из кланов примерно раз в два года и выбирают мальчиков, которым предназначено стать воинами и волшебниками Круга.
— Вас вырвали из семьи в шестилетнем возрасте, чтобы сделать солдатом, — испуганно произнесла она.
— Моей семьёй стал Круг, — возразил он.
— Неудивительно, что вы с Эсманом не близки. — Айседора обнаружила, что чувствует себя рядом с Хеном
— Мне разрешали навещать родных каждый год, — похоже, капитан искренне верил, что этого достаточно.
— Я провела без сестёр несколько месяцев, а кажется, будто целую жизнь. Не представляю, как можно видеться с ними раз в году. — Она не позволяла себе слишком часто предаваться тоске по сёстрам. И вопреки донесению Борса, не верила в смерть Жульетт и знала, что Кейн защитит Софи даже ценой собственной жизни.
Но в глубине души понимала: уже ничто не будет как прежде. Сколь бы сильно она того ни желала. Ей грозила жизнь в одиночестве, которую Айседора никогда для себя не предвидела.
— Почему вы тратите время на разговоры со мной? — резко спросила она.
— Я не считаю разговоры с тобой тратой времени.
— Вы знаете, что я имею в виду, капитан Хен.
Он притянул её ближе и крепко прижал к себе.
— Я бы предпочёл, чтобы ты называла меня Луканом.
— Почему?
— Это моё имя.
По её мнению, она и без того уже слишком с ним сблизилась. Более тесные отношения не приведут ни к чему хорошему. Не для неё.
— Я предпочитаю называть вас капитаном Хеном. Это напоминает мне, почему я здесь.
— Зачем ты всё настолько усложняешь? Я просто хочу тебе понравиться.
— Все беседы в мире не помогут осуществиться этому желанию.
— Неужели? — он совсем не выглядел убеждённым.
— Наши совместные ужины и разговоры не отменяет того факта, что мне приказали быть здесь.
— Это всё несущественные детали, — не согласился он.
— Для вас, возможно, несущественные, а для меня — более чем.
— Прошлой ночью ты не очень-то возражала.
— Прошлая ночь закончилась, — строго парировала она.
— Возможно, сегодня будет ещё лучше.
— Вряд ли.
— Хоть ты не веришь, но между нами всё может быть ещё лучше...
— Я не это имела в виду. — Айседора повернула голову и пронзила Лукана взглядом, а он воспользовался подвернувшейся возможностью поцеловать её. И когда первоначальный шок прошёл, она ответила на поцелуй.
Он воспламенил её. Тело, сердце и душу. Казалось, Айседора растворяется в мужских руках. Их рты слились, языки принялись исполнять танец, и как бы сильно она не желала ничего не чувствовать... её переполнили ощущения.
Некоторое время они просто целовались. Хен прижал её к себе и обхватил лицо большими ладонями, удерживая голову, но не слишком
Айседора успела позабыть, как один поцелуй может разжечь в ней глубинную тоску, самые страстные женские потребности. Единение губ дарило такие простые и сильные удовольствия. Ей нравилось это, и Хен, похоже, наслаждался поцелуем не меньше. Он не прервался для разговора, к которому, по его словам, стремился. Даже не сделал паузу в поцелуе, наоборот, полностью завладел её ртом.
Капитан провозгласил себя честным и благородным человеком, и она знала, что если попросит его остановиться, он послушается. Если велит перестать целовать её — перестанет. Но Айседора не хотела останавливаться. Время оттолкнуть его придёт довольно скоро... но не сейчас.
Одна большая мужская рука пробралась в глубокое декольте и принялась дразнить мягкую плоть. Сердце Айседоры забилось чаще, и она помимо воли заёрзала, вжимаясь в тело Хена. Из-за сковывающего движения платья ей никак не удавалось припасть к ласкавшему и целовавшему её мужчине так тесно, как хотелось бы.
Поцелуи накалялись с каждым ударом сердца. Айседора льнула к мужчине, привязавшему её к себе губами и страстью. Вопреки всем доводам разума, она хотела Хена. Голого, над ней, в ней... хотела отчаянно, всей душой.
Нет, это желание не имело к душе никакого отношения, оно затрагивало лишь тело. Только тело.
Его исследующие пальцы наткнулись на преграду.
— Ты надела ту проклятую штуковину, которая закрывает груди, — прошептал он у её рта.
— Да, — глубоко дыша, призналась она.
Словно из ниоткуда он вынул нож, затем аккуратно и ловко разрезал лиф платья до самой талии, а следом и ненавистное белье. Потом раздвинул ткань и обнажил груди.
— Вы испортили платье, — беззлобно заметила она, когда Лукан опустил голову и поцеловал открывшуюся плоть.
— Я достану тебе другое, лучше.
Айседора закрыла глаза. Вообще-то её не заботило платье, которое и носить-то никогда не хотелось. Может, потом она почувствует беспокойство, но сейчас... интересовалась только прикосновениями губ Хена и пылким откликом собственного тела.
Пусть обычно капитан не отличался терпением, зато, когда возбуждал её, казался наделённым им в избытке. Губы, язык, зубы... искусно двигались по женской груди, горлу и коже над сердцем. Когда он втянул в рот сосок, Айседора непроизвольно выгнула спину и едва не слетела с кушетки, на которой теперь больше лежала, нежели сидела.
Он вернулся к её губам и поцеловал даже жарче, чем прежде. Извиваясь, она обвила руками его шею, и потёрлась голой грудью о мягкую ткань фиолетового халата.