Звездные духи. Дух Января
Шрифт:
– То есть весен? Лет?
– А, это. Пятнадцать.
Я скептично оглядела его.
– Выглядишь младше, – наконец объявила я результат своего осмотра.
– Знаю, – кивнул он и улыбнулся, – в этом есть свои плюсы. Больше денег подают.
– Значит, я не ошиблась, когда окрестила тебя попрошайкой, – скривилась я.
– Иногда «подрабатываю», – согласился Ковен, ничуть не обидевшись. Он закончил рыться на «кухне» и извлек оттуда две чашки – признаться, та, что он дал мне, была чище, – и налил в них кипятку. «Подожди» – и к кипятку добавились
Я глотнула и моментально обожгла себе нёбо. Но, честно говоря, как дух, выросший на одном млечном молоке, никогда не пробовала такой вкуснятины. Как там они это называют, чаем?
– Как ты все-таки угодил в передрягу? – заняла я вкусную паузу.
Ковен почесал в затылке и невероятно просто ответил:
– Я там спал.
– Чего?!
– Я спал в пещере. С вечера поднялся ужасный ветер, а до дома мне еще было далеко идти. Первой возникла пещера. Ну, я и спрятался там.
– Там же света нет! – не поверила я.
– Нет, – согласился мальчик, – но я хорошо вижу в темноте.
На эти слова я нездорово прищурилась. Ага, небось колдовством воспользовался, видит он! Хотя умеют ли заклинатели пользоваться магией, отличной от их? Надо поинтересоваться у Лизы.
– А тебе сколько лет?
Я перестала оценивать парня взглядом.
– Семнадцать месяцев, – Ковен чуть не вылил кипяток себе на коленки. – В смысле полных лун. Позавчера мне исполнилось семнадцать, а так как месяц стоит мой – январь – то я и утверждаю, что мне полных семнадцать месяцев. В остальные сезоны мы пользуемся лунами для исчисления сроков жизни.
– Ничего себе… – смог выговорить Ковен, утирая рот рукавом. – Только сейчас же не зима…
– Так я про небо, – невозмутимо ответила я и продолжила: – Парни считают месяцы по солнцам, собственно к ним так и обращаются. Если бы ты был духом, то тебя бы звали соло Ковен.
– То есть, – попытался снова прервать он.
– А я луна. Лу-на, – сделала я ударение на первом слоге и сощурилась: ну говори.
– То есть ты меня старше?
– Да, к сожалению, – вздохнула я, передумав добавлять во взгляд яду. – И что меня больше всего волнует, почему ты мальчик?
Ковен осмотрел себя.
– Во мне что-то не так? – не понял он.
– Да, ты парень! – ткнула я его в грудь. – А должен быть девушкой!
На заклинателя жалко было смотреть.
– Как правило, заклинатель мужского пола вызывает звездных духов того же пола. Следовательно, если я девушка, то и вызвать меня должна была девчонка. Вот я и спрашиваю, что с тобой не так?
– Да я раньше не замечал, что ущербен, – совсем уж испугался мальчик.
Я вздохнула, благосклонно разрешая ему не волноваться.
– Ладно, подписанного не воротишь. Я твой дух, ты мой хозяин. Так уж и быть. Но, – я угрожающе повысила голос, – не дай Юпитер ты вызовешь меня по пустяку! Договор разрываю сразу же!
– Хорошо, хорошо, Джина! – замахал он руками.
– Ну, хоть имя мое запомнил, –
Спустя не знаю сколько времени задушевных разговоров – много же я узнала о человеческом мире и о жизни моего заклинателя в частности! – я вернулась домой.
– Джина, ты пришла! – услышала я взволнованный голос мамы. Теперь-то что? – Как же ты долго отсутствовала!
– А сколько сейчас? – спросила я, припоминая, что в домике Ковена часов не было.
– Семь вечера!
Я ошарашено открыла рот. Сколько?!
– Ты отсутствовала пять с лишним часов!
Я смотрела на маму и, наверное, выглядела глупо… Какой же у меня сильный заклинатель! Он совсем не выглядел усталым, когда я уходила от него. А ведь обычный договор длится не более двадцати минут, на большее магии молодого заклинателя обычно не хватает!
И тут я только вспомнила, что мы забыли указать, на сколько я обязана приходить времени в день. Это было мелким шрифтом возле подписи, «нужное вписать или подчеркнуть»… Если так пойдет и дальше, то я смогу проводить в мире людей целые дни…
Обожаю своего заклинателя!
***
– Неси ее внутрь, что стоишь столбом! – закричала я на Ридена, подхватившего упавшую в обморок девушку. Матушки, какая она тощая.
– И это называется… как это вообще называется?!
– Владушка, я не…
– Владушка?!
– Яй-яй-яй, пойми меня, я тоже переживаю!
Ухо меня больше не интересовало – на кой черт мне сдалось это ослиное ухо! – но девушка, кажется, не собиралась сию же минуту завещать Господу свою душу. Бледная, худая, с костьми из-под кожи, но дыхание ровное, только жар. Сильный жар. И сильное… свечение.
– Миска на столе, полотенце рядом! – приказала я парню, слава матери, его не пришлось убеждать дважды.
Я приложила руку ко лбу. Горячий. Приложила руку к сердцу. Бьется. Свечение бьется. Окутывает девушку, как мириады крошечных бело-синих мотыльков, и идет из сердца, бьется из сердца. Я положила поверх вторую руку, попробовала приглушить сияние. Не получилось. Это было так отлично от того, что я видела прежде. Это было совершенно другое.
Риден действовал на удивление быстро, я намочила полотенце в отваре и положила девочке на лоб. Компресс, в первую очередь, а там посмотрим. Остролист, мята, хорошо, что не добавляла сосну, а то как отреагирует?.. чай, немного меда… Богиня-матерь, услышь, зачаруй, помоги… Ворожу во имя твое белое, во чудо твое красное, в милосердие твое веруя…
Пока я повторяла наговор, который уже делала на сам отвар, – матушка услышит – ястреб выметнулся в окно, выхватив из лап Зои высушенную тушку мыши. Вот и куда это животное смотрит? Только запретной любви мне не хватало. Зоя мечтательно проводила птицу глазами и исчезла, видимо, ловить себе такую же. Вот только мышь или птицу, я узнаю лишь завтра по запаху.