Звездные Горностаи 5: Звездные воины
Шрифт:
— У него таких пределов нет, можете мне поверить, — угрюмо сказал Казимир. — Почему я и решил, что это не человек. Его тело имеет огромную, совершенно не человеческую прочность.
— Можно наконец передохнуть? — взмолилась Алена Амельская. — Мое тело имеет совсем небольшую прочность, и скоро я уже начну рассыпаться на куски!
— Некогда, Аленка! — рявкнул Витковский. — Сейчас для нас самое главное — это уйти от него как можно дальше. Чтобы не нашел!
Пестрецов поднял руку, и все замерли.
— Перекур — минута, — объявил он. — Иначе ее скоро придется нести на спине, — пояснил он специально для Лося. — Восстановить
— Командир, — глухо проговорила Рысь, — разреши вернуться. У меня там Глам в боевой команде… — Горло у нее перехватило. — А он вообще не подготовлен. Я себе никогда не прощу, если с ним что-нибудь…
— Запрещаю, боец! — процедил Родим. — Наш приказ — уберечь этот конкурс в целом и госпожу Амельскую в частности! А для того, чтобы его выполнить, допустимо пожертвовать любым дружественным комбатантом. И мной, и Лосем, и тобой. И команданте Гламом Саггети. Мы все — бойцы Российской империи, и на карту поставлено гораздо больше, чем наши личные взаимоотношения с другими людьми. Еще вопросы?
— Приняла, командир. — Вряд ли после реплики Песца в душе у Светки улеглась буря, но она больше не проронила ни слова.
В самом конце грузовой палубы внезапно грохнула цепь, удерживавшая грузовой контейнер — как если бы кто-то на бегу зацепил ее рукой.
— Он уже здесь! — встрепенулся Лось.
— Бегом! — приказал Пестрецов, и их маленький отряд бросился вперед.
Глава 5
Вопросов о том, как этот ублюдок преодолел подразделение вооруженных рейнджеров и каким образом снова упал на хвост Горностаям, Родим задавать себе не спешил. Он задаст их чуть позже, когда сложатся подходящие обстоятельства. Скажем, завтра. Завтра будет новый день.
Пока было ясно только одно: противник им действительно достался крайне серьезный. Такого никак нельзя недооценивать. Его необходимо как можно скорее убить, и желательно — с одного удара. Второго может не представиться.
На грузовой палубе было пустынно и тихо, пахло ржавчиной, старым брезентом и затхлостью. Прямоугольные контейнеры выше человеческого роста образовывали сеть параллельных улиц, в которых попадались укромные переулки — размер ящиков был разным, и автоматические погрузчики, согласно заложенному машинному алгоритму, стремились максимально использовать занимаемую грузом площадь. Увидеть разом все, что происходит в многочисленных улочках грузовой палубы, можно было только из-под потолка, допустим, с горизонтальной стрелы кран-балки козлового крана, которая в рабочее время бегала над рядами контейнеров, перетаскивая с места на место тяжелые грузы.
Давящая тишина нарушалась лишь надсадным прерывистым дыханием Алены Амельской и приглушенным шорохом ее шагов. Горностаи двигались совершенно бесшумно, стелящимся шагом, как обучали в академии.
Судя по всему, бесшумно перемещался и противник, потому что после того звяканья позади не было слышно ничего. И было мучительно ясно: это не потому, что враг отстал или заблудился в трюме.
Пока Горностаи отступали с уровня, куда их привел желоб для грязного белья, Родим успел связаться с командирами двух спецкоманд, которые по сигналу тревоги немедленно выдвинулись им навстречу. Второй группой рейнджеров Саггети, готовой немедленно нейтрализовать вражеских комбатантов, руководил старый
Еще одна команда, выходившая наперерез Горностаям, состояла из боевиков бывшего «Аламута», которую новый монарх Аль-Сауди, согласно договоренности, немедленно передал в распоряжение русского императора, как только в этом возникла необходимость. Руководил группой арабских воинов тот самый командир спецназа эфенди Ибрагим, ребят которого перепуганные и возмущенные торговцы вызвали в прошлый раз, когда Родим, с измененной шпионским оборудованием внешностью, для пробы новой личины атаковал в арабском торговом центре эфенди Алишера — Казимира Витковского.
Пестрецов координировал действия летучих отрядов при помощи приспособления, которое очень напоминало то, что помогало им с другими русскими и немецкими агентами общаться на Кабестане. Только на сей раз шпионская штучка была отечественной, потому что операция была исключительно российская. Каждому из ключевых акторов операции в одну из слуховых косточек было вживлено принимающее устройство, а в челюсть — микрофон, так что командиры оперативных групп могли переговариваться между собой.
Прочих арабов и американских рейнджеров Павличенко использовал втемную, не посвящая их даже в малейшие детали операции. И король Рашад, и команданте Глам Саггети, чувствуя себя обязанными русским Горностаям, по первому требованию выделили для них людей. Саггети даже примчался сам — в надежде хотя бы мельком увидеть свою Свету-Джулию.
Обернувшись на мгновение в центральный проход, Родим уловил вдалеке молниеносное движение и тут же остановил группу, чтобы ей не ударили в спину. Бойцы сразу рассредоточились в своем коридорчике между контейнерами, укрылись за штабелями пустых поддонов и неактивными погрузчиками-экзоскелетами. Оторопело замершую посреди центрального прохода Алену Казимир утащил с возможной линии огня.
Все трое русских бойцов сразу же вошли в состояние боевой медитации, которая позволяла выполнять множество второстепенных действий на автомате, высвобождая ценные мозговые ресурсы для решения основных задач и значительно повышая скорость действий и принятия решений. Когда-то именно в таком состоянии Светлана Рысь преодолела полосу смертоносных механизмов в обогатительном комплексе на Утлегаре.
У немцев такой системы не было, хотя явно существовало что-то похожее — по крайней мере, фрау Кюнхакль сразу подобралась, ее движения изменились, стали вкрадчивыми и странно плавными: человеческий взгляд несколько по-иному воспринимает комбатанта, который находится в боевой медитации.
В таком состоянии Горностаям стало доступно для наблюдения многое, чего не улавливает глаз обычного человека. Потом, конечно, придется расплачиваться жестокими головными болями и кровью из носа, но оно того стоит.
Их действительно преследовали. Горностаям удалось разглядеть мелькающих в скользящих тенях бойцов с плазмометами, которые настороженно, но быстро двигались по параллельным центральному коридорчикам между грузовых контейнеров.
Впереди, словно вожак волчьей стаи, шел тот самый тип, который так встревожил Лося. Видимо, он тоже находился в боевой медитации, потому что явно высматривал не только Горностаев, но и возможные скрытые сюрпризы, которые они могли оставить для преследователей. Либо он пользовался какой-то другой методикой, недоступной обычным людям.