Звездные корсары
Шрифт:
Особый разговор – принц Витлак, младший сын. Политикой он не интересовался и в придворных интригах не участвовал, посвятив все мысли и силы научным занятиям, причем добился на выбранном поприще немалых успехов. Благодаря его стараниям маванорская наука совершила огромный скачок. Ученые разных народов – долоки, ремеды, фитаклиды, таренийцы, – в том числе известный Шестоперову биолог (тогда еще не академик) Ушафиан Миран, сделали множество великих открытий.
Витлак увлекался не только естествознанием, но и экстравагантными политическими доктринами. Лет за пятнадцать или чуть поменьше до войны он шокировал всю семью известием, что намерен удалиться на окраинную планету, где попытается
Многие злорадно предрекали провал этой безумной затеи, но вскоре с Ратвана начали поступать сообщения, взволновавшие простых граждан Империи, особенно – безработных. Под руководством Витлака успешно развивалось весьма привлекательное общество, и Ратвану постоянно требовались новые рабочие руки.
Аргал IV не стал мешать переселению бедняков на планету-коммуну, и постепенно количество подданных принца Витлака возросло до полусотни миллионов. Начались даже разговоры, будто Император готов простить своевольного сына и признать Ратван в качестве Седьмого Царства. По слухам, на Ратване была создана мощная промышленность. С началом военных действий предприятия Витлака поставляли имперской армии отличное оружие. На верфях планеты были заложены крупные корабли.
Когда бустафонские предатели подняли мятеж, захватили Маван и казнили большую часть августейшей семьи, включая самого Аргала, уцелевшие надеялись найти убежище под покровительством Витлака. С космодрома Начедрема стартовали два легких крейсера, на борту которых находилось около трехсот беженцев-долоков, в том числе принц Войшар и принцесса Типонор. Следом в направлении Ратвана отправились пассажирские лайнеры и грузовые транспорты, перебросившие дивизию Императорской Гвардии, а также несколько десятков тысяч жителей разных планет рухнувшей державы. А затем на последнее прибежище несчастных идеалистов обрушились сосредоточенные залпы «звездных пушек».
– Уничтожили? – охнул Кузьма Петрович.
– Разнесли вдребезги всю систему. Центральная звезда, естественно, взорвалась… И сейчас наша эскадра выгребает последние крохи «звездного пепла» от этого взорвавшегося солнца! – Механик выругался. – Самое отвратительное, что по Ратвану стреляли не только тинборские звездометы, но и бустафонские!..
Дальше по традиции посыпались сплошные проклятия и угрозы. Бат поносил последними словами властителей Бустафонира, которые изменнически вступили в сговор с Тинбордом, преступно захватили власть, разрушили величайшее государство, обрушили на долоков жесточайший террор и в конце концов довели свою ублюдочную Конфедерацию до тотального экономического и нравственного упадка.
Бранных слов он при этом не жалел – без конца громыхали хлесткие эпитеты: «ублюдки», «подлая клика», «наймиты и убийцы». Механик не скрывал, что его единомышленники полны решимости беспощадно и бесповоротно расквитаться с предателями.
Шестоперов то и дело кивал, демонстрируя собственное согласие, однако слушал не очень внимательно. Вичлос явно не был похож на матерого заговорщика. Простой и бесхитростный работяга-долок, дослужившийся до младшего офицерского звания, совершенно не скрывал своих политических пристрастий. Было ли такое поведение изощренной маскировкой великолепно вышколенного разведчика, или механик действительно не заботился о конспирации? Кузьма Петрович склонялся к последнему объяснению.
К сожалению, оставалось другое подозрение: Наршада предполагала, что гипотетический
По-своему истолковав его молчание, механик ободряюще подмигнул и сказал бодрым голосом:
– Не тужи, приятель. Наш Висад знает, что делает. Сначала мы объединим и возродим Шестое Царство, а потом… Конфедерация неумолимо разваливается, и Великий Ратул будет потихоньку присоединять отколовшиеся планеты.
Он принялся считать, загибая огромные пальцы с обломанными когтями. Чигар и королевство аксаров давно готовы отдаться под сюзеренитет Ратула, дебатируется лишь вопрос о пределах их автономности в новом государстве. Республики Фитакло и Висклаф тоже почти согласны. Кристаллоиды Темо и электрические торпедки Хацры ничего не решают, так что вынуждены будут подчиниться. Остаются захрумы, населяющие две планеты – Захру и Сти, а также аборигены Бирну. Захрумы откровенно ориентируются на Тинборд, поэтому бирнумы – раса разумных членистоногих, люто ненавидящих захрумов, из одного только духа противоречия становятся естественными союзниками Ратула.
– Они могут метнуться под покровительство Конфедерации, – предположил Шестоперов.
– Никогда! – с жаром воскликнул Бат. – Передовые базы конфедератов втрое дальше от Бирну, чем Ратул и Аксару.
Их интересную беседу прервал зазвучавший из коммуникатора голос Гаффая. Адмирал объявил личному составу: погрузка «звездного пепла» завершена, так что караван отправляется в обратный путь. При этом четыре рейдера и главные силы охранения возвращаются на Ратул, а «Лабиринт» и крейсер «Свирепый» берут курс на Чигар. Дежурной смене предписывалось занять места согласно походно-боевому расписанию.
– Пойду, – сказал Кузьма Петрович, вставая. – Я на вахте.
– А я свободен… – Бат сладко потянулся. – Вздремнуть, что ли? Или не стоит… Ты куда сейчас, на огневой пост?
– Естественно.
Механик, прощаясь, – помахал ручищей, но потом вдруг тоже поднялся, натянул рабочую куртку прямо на голый торс и сказал:
– Наведаюсь-ка я к вам в гости, если не прогоните. Не ровен час, вызовут к двигателям – от вас ближе бежать до машинного зала.
– Только, умоляю, не храпи, как в прошлый раз, – ухмыльнулся землянин. – А то у меня чуть орудие с лафета не слетело.
Механик сконфуженно хихикнул и всю дорогу жаловался на изношенность двигателей, по каковой причине «Лабиринт» не только не способен развивать максимальную скорость, но даже может в один прекрасный момент вовсе лишиться хода. Шестоперов слушал его по-прежнему вполуха, обдумывая тактику дальнейших разговоров. У него оставалось еще несколько вопросов, с которыми хотелось разобраться как можно скорее.
Устроившись поудобнее на кресле в своей кабинке, Кузьма Петрович переключил центральный видеокуб на каналы, связанные с гравитационными локаторами, иначе он просто не смог бы наблюдать за сверхсветовыми объектами. Начиналось самое интересное. Дюзы восьмерки уходивших кораблей исторгли потоки желтого – именно в такой цвет раскрасил выхлопные струи компьютер, управлявший построением голограмм – пламени. Крохотные дозы «звездного пепла», сгорая в ходовых реакторах, отдавали энергию, ускоряя бег звездолетов. Кузьма Петрович знал, что перегрузки, сопровождающие разгон, нейтрализуются антигравитаторами, однако чувства, как водится, не больно слушались рассудка, и было немного жутко видеть, с какой скоростью устремились прочь восемь огненных бликов. Несколько минут – флотилия пересекла световой барьер.