Звездные Войны: Оплоты Власти
Шрифт:
– Мы не должны принимать защитную позицию в этом вопросе. Если признаем, что виноваты – потеряем еще больше, – сухо ответил Вилимен.
– Нет! Мы обязаны играть по правилам, если хотим и дальше спасать галактику от саморазрушения.
После непродолжительного, но напряженного молчания, в беседу вступила магистр Вииза. Самая молодая в совете за все времена, эта представительница расы твилек была не только сказочно обаятельна и красива, но и мудра, что, однако, признавали отнюдь не все присутствующие. Многие считали ее выскочкой, недостойной кресла магистра, добившейся своего места благодаря умению произвести впечатление и смазливому личику.
– Наша
Выражение лица Брана открыто давало понять о его скептическом отношении к сказанному.
Иркация, сидевшая через одно кресло от Вилимена, подалась вперед, обратив на него строгий взгляд.
– Вопрос не только в политике. Тору видит его в своих темных снах, а он никогда не ошибается. Мальчишка опасен, мы должны принять меры сейчас, пока мрачные эмоции не поглотили его окончательно, а выдающиеся способности не вырвались из-под контроля.
Старый мириалан, магистр Шайо-Шаоло сидел напротив Вилимена, погруженный в складки своего плаща. Он был в своих мыслях, но одновременно слушал все, что обуждалось в стенах совета.
–Меня не столько волнует реакция Кореллии, как его поступок. Налек залез в голову сенатору с помощью Силы, выпотрошил его сознание, заставил публично признаться в преступлении на открытом заседании совета…
– Да, я был там, - вставил Вилимен.
– Такая неприкрытая агрессия и жестокость, с которой он это сделал… Столь дерзкий вызов принципам Ордена мы просто не можем игнорировать, - верховный магистр не был рад произносить эти слова.
– Все так, но к чему уходить в крайности? Орден не должен идти на поводу общественного мнения, которое требует крови одного из нас. При всем уважении к магистру Тору, - он кивнул в сторону селката, - я не верю в то, что когда-то он может стать причиной возвращения ситхов.
Шайо-Шаоло отвел в сторону печальные глаза. Верховный магистр точно знал, что темная сторона Силы всегда находит трещины в устройстве вещей, незаметно пуская свои ядовитые корни. Он не мог допустить повторения истории, не мог позволить себе совершить ту же ошибку…
Он ответил импульсивному Вилимену. Старый, седой, его татуировки на лице уже выцвели, или растворились в бесчисленных морщинах, бороздивших зеленую кожу. Мириалан произнес всего несколько слов, как весь совет сразу же обратился в слух.
– Предлагаю выслушать самого магистра Тору, - Шайо-Шаоло сделал жест в сторону пророка.
Взоры каждого обратились на Тору. Это был редкий случай, когда старый селкат появлялся в храме на Корусанте. Магистр предпочитал уединение на своем родном водном мире – Манаане, каждодневным делам совета в сердце и столице Республики. Его гладкой коже вода была так же необходима, как его разуму – тишина глубин. Обычно, магистр Тору появлялся в совете в виде холопроекции и лишь по особо важным случаям. Каким-то образом он сам знал, когда его мудрый совет или пророчество окажутся нужны джедаям. В этот раз, он прибыл лично, чем вызвал немалый интерес среди обитателей храма, некоторым из которых никогда не доводилось встречаться с ним вживую.
Тору немного смутился под обращенными на него взглядами. Он начал издалека.
– То, что я видел – образы, намеки, шепот Силы. Раз за разом вижу я человека, окутанного темным туманом. Его тело горит синими знаками, значение которых мне не ясно. От него исходит угроза, равной которой галактика не видела веками. Я чувствую это даже сейчас. Эта
Тишина повисла в зале совета. Когда-то давным-давно, джедаи придавали большое значение пророчествам Силы, но те времена прошли. С тех пор, враги Ордена были уничтожены, а сами джедаи сосредоточили в своих руках силу, как политическую, так и военную, которой не обладали никогда прежде. Пророчества более были не нужны, и многие джедаи утратили интимную связь с Силой, присущую их предкам. Многие, но не все.
Для магистра Тору Сила по-прежнему оставалась источником бесчисленных неразгаданных тайн. Через него Сила говорила с миром способами, которых он, порой, не понимал. Он потратил всю свою жизнь, чтобы приблизиться к чистоте восприятия видений и знаков, являвшихся ему в медитациях и снах. Некоторые из его видений он запоминал, и они были достаточно четкими, чтобы принять форму пророчеств. Но лишь один образ преследовал его во снах с самого раннего детства, неоднократно возвращаясь в виде темного облика. Одно единственное видение каждый раз начиналось по-разному, но всегда неминуемо заканчивалось одним и тем же. Поначалу страшный образ пугал молодого Тору, который думал, что так он сходит с ума. Прошли годы, прежде чем ему удалось справиться со страхом. Только после того, как совладал с собой, он смог трезво размышлять о видении, пытаясь присвоить ему верное толкование. Теперь, наконец, он знал, кто был источником центрального пророчества его жизни. Падаван, которого совет собирался судить.
Магистр Тору продолжил говорить. Казалось, он не мог подобрать нужные слова, чтобы передать беспокойные мысли.
– Нельзя приписывать моим пророчествам однозначное толкование. Может быть, Сила играет со мной, и то, что кажется нам предупреждением, знаком, станет причиной.
– Причиной появления той темной сущности? Как? – магистр родианин с любопытством подался вперед.
– Из-за нашей реакции, - ответил Тору.
– Но вы же говорите… напомните-ка еще раз. Та сущность связана с этим опасным падаваном, верно? – допытывалась Иркация.
– Да, - последовал ответ.
– В таком случае лично мне все предельно ясно. Человек и станет тем образом. Вы баловень Силы, Тору. Через вас она послала нам всем предупреждение.
Иркация была уверена в своих словах, и, кажется, ее позицию разделяли многие.
Магистр Тору печально опустил голову.
Верховный магистр слушал джедаев с тяжелым сердцем. Уже какое-то время он поглядывал на бесстрастное выражение лица магистра Теу – нового наставника Налека.
– Магистр Теу, со времени смерти бывшего учителя Налека джедая Хейзо, вы были к нему ближе всех. Пусть недолго, но вы были его наставником. Скажите, какое он произвел на вас впечатление.
Теу тяжело задумчиво вздохнул.
– Как я и сказал, - пожал он плечами, - Налек скатывается во тьму. Он почти не разговаривает не только со мной, но и со сверстниками. Он даже окружил себя покровом Силы, которым скрывает от меня свои эмоции. Джедай Хейзо считал его особенным, рожденным, как он говорил, в Силе. Вряд ли стоит воспринимать это слишком буквально, но… Безусловно, он невероятно талантлив. Возможно, когда-нибудь он даже мог бы сравниться силами с вами, магистр.
Теу ничем не выдал своей зависти, но Вилимен видел, какими глазами тот смотрел на Шайо-Шаоло. Значит, он испытывал то же, когда смотрел на своего падавана сверху вниз…