Звездные Войны: Оплоты Власти

Капитанов Михаил

– Я и сейчас не отступаюсь от своих слов, но еще больше я убежден в том, что наш кодекс – священный закон, противный хаосу. Хаос же – колыбель темной стороны Силы. В хаосе рождаются ситхи. В сердце Налека – страх и ненависть, которые, разъедая его изнутри, питают хаос.

– Так может быть это ваша вина как наставника? Вы потерпели фиаско в роли учителя, а теперь перекладываете вину на того, за кого несли ответственность.

– Вы не так давно в совете, магистр Вииза и, несмотря на все ваши безусловные таланты, - он наклонил голову в ее сторону, - вам еще не приходилось принимать столь сложного, но необходимого решения. Именно это мы и называем мудростью, мой бывший падаван.

Он вежливо улыбнулся одними губами и откинулся назад.

– Магистр

Вииза еще наивна и молода, а пророчества магистра Тору и вариативность их толкований отдаляют его от реальности. Но вы, Вилимен. Не могу понять, почему вы не хотите видеть очевидного и продолжаете настаивать на своем. Вы, как никто, должны понимать необходимость такого решения, - высокий калиш обратился к нему из-под костяной маски.

Талин`биал – военный стратег Ордена, был решителен и прямолинеен. Он не понимал позиции своего главного политического и идейного союзника по этому вопросу.

– Я защищаю наш Орден от внешних угроз. Вместе мы сильны, поэтому те, кто желают нам зла, стараются разобщить нас.

Магистр Иркация скептически отнеслась к словам Вилимена, и обратилась к верховному магистру.

– Магистр Шайо-Шаоло, думаю, мы уже приняли решение. Вилимен может говорить бесконечно, мы все это знаем, но это не повлияет на мнение большинства.

Шайо-Шаоло встал легко и подвижно, несмотря на свой возраст. Он еще раз окинул зал совета и всех собравшихся мастеров.

– Решение совета должно быть единогласным. Совет джедаев исключит падавана Налека из Ордена и отлучит его от Силы.

Он видел, как большинство кивнули в знак согласия. Некоторые решительно, другие с колебанием. Но, как он и ожидал, несколько магистров не дали своего голоса.

Вииза встала.

– Я отказываюсь принимать участие в этом преступлении. Может быть, мудрый совет отлучит меня за это от Силы?

Она решительно пошла к выходу, игнорируя направленные ей вслед осуждающие взгляды.

Вилимен тоже встал.

– Я подчиняюсь воле… хм, большинства. Прошу меня извинить, магистры, но меня ждут важные дела.

Его не по-джедайски роскошная роба развивалась за ним.

Тору лишь коротко кивнул верховному магистру. Он так и не вышел из своей задумчивости.

– Шайо-Шаоло, я думаю, что мы совершаем сейчас большую ошибку. Думаю, Сила испытывает нас, и мы не прошли испытания.

Последний голос принадлежал необычному, кубической формы дрону, парящему в воздухе рядом с холопроекцией мастера Сио’врон. Когда-то, давным-давно, раса гри построила Корусант, теперь же, их присутствие в столице, как и во всей галактике, было скрыто и овеяно тайнами, которые сами гри не торопились раскрывать. Даже члены совета ни разу не видели магистра Сио’врона лично. Хранитель сакральных знаний ордена, он столь же ревностно хранил и собственные секреты.

– Я подчиняюсь воле совета.

Мерцающая проекция, переливавшаяся крупными подвижными пикселями – особенностью технологии гри, рассыпалась, а дрон-переводчик бессильно опустился на пустое кресло скрытного магистра, которого тот ни разу не занимал.

Шайо-Шаоло глубоко вздохнул. Сейчас он казался всего лишь усталым стариком, объятым печалью, а не могущественным верховным магистром Ордена Джедаев.

– Итак, решено. Приговор будет приведен в исполнение завтра, на закате.

Он опустился в кресло и отвернулся в сторону окна, массируя висок длинными жилистыми пальцами, полный тревог и сомнений. Страстей, которые, как он прекрасно знал, должны были быть чужды даже падавану, не говоря уже о том, кто занимал его пост. Он знал, что утраченное спокойствие скоро вернется к нему, как возвращалось всегда, будучи стержнем его характера. Но сейчас он хотел лишь одного – заглянуть в будущее так же, как Тору, чтобы увидеть то, что видел он. Однако Сила, впервые за всю его долгую жизнь, оставила его.

Падаван Налек лежал в своей келье в храме джедаев, и его не покидало ощущение опасности. Несколько раз он пробовал медитировать, чтобы успокоить бушевавшие чувства,

но каждый раз его тело вздрагивало, как будто сама Сила не позволяла ему выйти из напряженного состояния настороженности. Сила сгустилась вокруг, и ему было не по себе. В очередной раз, он вскочил с матраса, не в силах неподвижно лежать, и бросился к окну, рядом с которым, из самого пола росли два дерева, чьи ветки сплелись между собой. Растения тянулись к окну и свету так же, как и он. Налек положил руку на шершавый ствол, и, чувствуя потоки Силы и настойчивую неторопливую жизнь, на мгновение и сам стал частью дерева. Он знал, что обычные джедаи так не могут. Знал, что по какой-то причине был способен погружаться в мир Силы так глубоко, что порой это пугало даже его нового учителя. Однако, не пугало старого, его настоящего учителя, с детства заменившего ему отца. Рыцарь джедай Хейзо погиб уже как шесть месяцев тому назад, и за все это время никто не наказал истинных виновников его смерти. Никто, кроме Налека. Он разоблачил лживого коррумпированного сенатора. Проникнуть в его жалкое сознание было проще простого. Налек вскрыл его так же легко, как древнюю книгу. Его рассудок пробовал сопротивляться, но он подавил его, даже не напрягшись. Он вырвал из его памяти информацию и другие имена, но политическая броня кореллианского дипломата оказалась сильнее справедливости.

Налек подошел ближе к выпуклому панорамному окну своей круглой кельи. Отсюда было видно величественное здание сената – сердца Галактической Республики. За последние тысячу двести лет, население планеты увеличилось более чем в три раза, а сам Корусант стал богаче целых регионов космоса. Это не удивляло. Выполняя задания Ордена вместе с учителем Хейзо во внешнем кольце, Налек видел заброшенные, отравленные промышленностью миры, которые медленно умирали лишь для того, чтобы Корусант благоухал. Прекрасный город. Великий город. Над бесчисленными узорами огней, в ровной тишине черного космоса поблескивали яркие вспышки вокруг одной из гигантских сфер – новых искусственных спутников планеты. Вот уже восемь лет шло строительство цепи космических станций, которых по плану, всего будет пять. «Проект Лун» - самый амбициозный и дорогостоящий за всю историю Корусанта, должен будет обеспечить непроницаемую защиту столицы, а также создаст жилое пространство для 36 миллиардов новых жителей. Совсем недавно началось строительство четвертой и пятой лун, в то время как вторая была уже почти закончена. В связи с растущим напряжением в дипотношениях с хатами, сенат Республики постановил ускорить темп работ в три раза. Вопрос стоял лишь в деньгах. Учитель Хейзо не раз говорил, что половина Республики работает на грандиозную оборонительную систему Корусанта.

Вся эта история началась там, на Луне-2, а закончилась в здании сената. Или еще не закончилась? Совет джедаев должен был решить его судьбу, он лишь надеялся, что это решение будет справедливым.

В дверь постучали.

– Войдите.

Дверь поднялась вверх, и перед ним предстал его учитель. Он вошел внутрь и коротко кивнул падавану. Тот ответил на приветствие, и, замерев всем телом, ждал, что тот скажет, не в силах унять сковавшее его беспокойство. И все же, не смотря на свое состояние, подсознательно он не хотел, чтобы о его слабости знал кто-то посторонний. Человек, стоявший перед ним, все еще был для него чужим. Что бы он ни делал, как бы не пытался, но магистру Теу было не под силу занять место учителя Хензо.

Это случилось сразу после его смерти, хотя первое время сам Налек ничего не замечал. Непроизвольно, он стал проецировать вокруг себя щит Силы, заслоняясь таким образом от внешнего мира, защищаясь от джедаев, которые могли чувствовать то, что происходило у него внутри. Он оградил себя, сам того не ведая, и понял, что произошло, лишь когда немного пришел в себя. Барьер не мог защитить его от проникающего взора некоторых магистров, чьи способности были намного выше его собственных, но против большинства, он работал отменно. Даже магистр Теу был неспособен прочитать его, и, Налек знал это наверняка, этот факт сильно раздражал нового учителя.