Звёздные войны: Старая Республика: Роковой союз

Уильямс Шон

Акс очнулась. Она столько испытала, что теперь её ничто не остановит. Внутренние инстинкты руководили и спасли её, несмотря на все сомнения.

Тогда она нажала кнопку: ЦИКЛ, и насосы стали откачивать жидкость из отсека. Как только её не стало, включился яркий свет, а сила тяжести стала стандартной, и появился свежий прохладный воздух, который обдувал их тела. Акс стала вытирать лицевую панель шлема, и увидела Мастера Сатель, делающую тоже самое. Акс только тут поняла, какой миниатюрной была её спутница, и она обрадовалась,

что была не одна.

Внутренняя дверь отворилась, открыв коридор, похожий на множество коридоров стандартной конструкции, правда выглядевший запыленным и запущенным. Акс вышла из воздушного шлюза, с лужами на полу, в коридор, пол у которого был сухой. Она проверила показания датчиков на внутреннем дисплее шлема. Воздух был в норме. Отстегнув герметичный запор на шлеме, она приподняла смотровое стекло.

Кругам пахло кровью.

Мастер Сатель подошла к ней. Она тоже открыла смотровое стекло на шлеме. — Как по–твоему — чей это корабль?

Акс промолчала — она пыталась сосредоточиться. Затем она пошла по коридору, мысленно запоминая внутреннее устройство корабля. Если это был легкий Имперский крейсер–разведчик, как она решила, то боевая рубка должна быть справа, а каюты экипажа внизу, куда вел трап, находящийся слева. Инженерный отсек должен быть впереди. Она решила пойти направо, и не зря. Боевая рубка была небольшой, но этого не бросалось в глаза, ввиду того, что она была совершенно пустой. Приборная панель не светилась. Не работал обзорный экран. Единственным признаком жизни были огни ламп, светившие с потолка.

— Корабль, видно, в работоспособном состоянии, — сказала Мастер Сатель, но системы управления отключены. Если ты думаешь улететь на нем с Себаддона, то забудь об этом.

Под ними закачался пол, и Акс поняла, что, жидкость, в которой они оказались, не была магмой, но они, все еще находились у основания гигантской скважины, пробуренной вглубь планеты. Эта планета могла взорваться так же легко, как воздушный шар.

Об корпус корабля ударялись проплывавшие мимо камни и прочие предметы. От этого внутри корабля стоял постоянный грохот, разносящийся с помощью эха по всм отсекам.

— Связь блокируется корпусом корабля, — продолжала рассуждать Мастер Сатель. — Корабль, видимо, специально так спроектировали.

— Они никуда не собирались на нем улетать, — заговорила Акс: — или с кем–то говорить. Бьюсь об заклад, это корабль Лимы Зандрет.

Мастер Сатель огляделась. — Нет никакой мебели, картин и прочих признаков жилого помещения. Что ты, на это, скажешь?

— Там — в корме, есть грузовой воздушный шлюз, — сказала Акс, уклоняясь от ответа. И они направились обратно, откуда пришли. — Давайте посмотрим, что находится в нем.

По пути они осмотрели ряд пустых кают, подтверждающих слова Акс, что корабль был заброшен. Зандрет и её соратники ничего не имели, или перенесли все свои вещи в друге

место. Может быть, корабль напоминал им слишком много того, что они пережили, а может быть, они построили более просторное жильё в другом месте. Возможно, они держали его как память об их прошлой жизни, как символ их изоляции, и никогда не собирались использовать его снова. Чтобы вернуться в галактику, они использовали другой корабль, который они построили здесь.

Вряд ли в Имперских отчетах значится этот корабль, подумала Акс. Если она не найдет оставшихся в живых, или какие–то документы, то она никогда не узнает о судьбе этого корабля. Этот пробел в жизни её матери очень беспокоил ее. Когда она шла по кораблю, то пыталась убедить себя в том, что это для неё ничего не значит, на самом деле. И то, что она все–таки переживает об этом, является защитной реакцией на действия тех, кто, зачем–то, блокировал её память, делая в ней пробелы. Она хотела всё вспомнить. Всё это её очень раздражало.

Кормовой воздушный шлюз был вдвое больше, чем тот, через который они проникли на корабль. Он был открыт, и из него выходил наружу гибкий переходной тоннель. Куда он вел — было неизвестно, но он качался под влиянием жидкости снаружи.

Акс двинулась вперед, говоря себе, что не надо ничего бояться. Она уже была согласна со Страйвером, который утверждал, что Лима Зандрет мертва. И уже, какое–то время. Здесь, вернее всего, нет никого в живых. Колония существовала достаточно долго, чтобы спроектировать и построить гексов, но когда это произошло, что–то случилось. Либо гексыубили их, посчитав, что люди теперь не нужны, или они покончили с собой. В подтверждение своих мыслей она хотела обнаружить тела умерших.

То, что она увидела, ошеломило её. Там были картины, фотографии, журналы, одежда, комлинки, пища и многое другое. Всё это валялось по всем коридорам и комнатам колонии, прекрасно сохранившись в прохладном и сухом воздухе, будто они были оставлены только час назад. На фотографиях было много детей, живших здесь. Изображения колонистов смотрели на нее со всех сторон. Она узнала свою мать на некоторых фотографиях. Лима Зандрет была здесь намного старше. Ее лицо было покрыто морщинами, а волосы поседели. Но её взгляд был острым и проницательным.

— Ты была права, — сказала Мастер Сатель, с неподдельным изумлением и беспокойством в голосе, как показалось Акс.

Она опять промолчала. Пустая колония была свидетельством многого: любви и ненависти, храбрости и трусости, надежды и отчаяния. Акс всё это не интересовало. Она прибыла на Себаддон не для того, чтобы смотреть эти музейные экспонаты. Она приехала потому, что Темный Совет приказал ей, потому, что это её судьба, и из–за Дао Страйвера. Плаксивая сентиментальность не была ей свойственна.