Звездные войны.Записки юного целителя

Федина Юлия Сергеевна

– Если нужна помощь целителя, значит здоровью госпожи Наберрие что-то угрожает. И чтобы найти эффективные методы преодоления этой угрозы, сперва надо убедиться в диагнозе.

Скайуокер густо краснеет и идиотски хлопает глазами. Наверное, это и есть профессиональная деформация, но догадку озвучиваю с уверенным цинизмом, без капли смущения.

– Какой срок?

– Что?

– Какой срок беременности?

– Откуда ты…

– Догадалась.

Теперь главное демонстрировать непробиваемую уверенность, которой на самом деле нет и в помине. Акушерство

и гинекология совсем не наш профиль. Только сдавать назад я не планирую. Соответствующая литература небось не только в спецхране имеется.

– Значит так. Допуск в спецхран когда еще будет. Что и как, посмотреть уже сейчас можно. Где-нибудь через недельку привозите госпожу сенатора в наш центр на обследование.

– Смысл? В сенатской клинике ей говорят, все чудесно, аж зашибись.

Голос бравого генерала звучит не вполне уверенно. Но похоже он уже вбил себе в голову мысль о том, что его сенаторшу спасет исключительно панацея из древних манускриптов, и весь остальной тысячелетний медицинский опыт бессилен. Кстати, с чего он вообще взял, что с будущей мамой что-то не так?

– В сенатской клинике не практикуют исследования с помощью Живой Силы. Кроме того, вы лично разговаривали с наблюдающим госпожу сенатора врачом?

– Нет…

– Со слов самой мамочки, значит. А, как известно, хорошо информированный больной лечению не поддается.

– Хочешь сказать?..

– Хочу направить запрос в клинику, чтобы прояснить ситуацию.

– Что там прояснять? Мне каждую ночь снится, как Падме умирает во время родов!

– Тем более нужно посмотреть на ситуацию через призму Силы.

Скайуокер кивает. Кажется, он немного успокоился. Несколько минут сидим молча. Потом Энакин поднимается.

– Спасибо тебе, Инэри. Не знаю, получится ли что-нибудь из этой затеи, но все равно спасибо.

***

Я – дура глупая. Осмотр госпожи Наберрие показал, что и с ней, и с плодом все в порядке. Будущая мамочка давно ушла, а я сижу и реву, как будто, не будь этой Падме с ее близнецами, у меня с Энакином могло возникнуть хоть что-то. У меня и героя-генерала. Ха-ха. В стенах нашего Храма с его кодексом. Ха-ха еще три раза. Я все понимаю, а слезы все равно по щекам катятся.

За этим неблаговидным занятием меня Йошка и застукала.

– Я не знаю, что у тебя опять не так, но ты немедленно вытираешь сопли-слезы и бегом ко мне чай пить, пока начальства нет!

Йошка права, глупости все эти от усталости в голову лезут. Значит, действуем строго по инструкции: прекращаем плакать, собираемся в башню Совета и не забываем прихватить коробку с печеньем. Ума не приложу, откуда раненые легионеры добывают сладости, но коробки из не самых дешевых кондитерских на моем столике в ординаторской появляются с завидной регулярностью. Попытки серьезно поговорить с бойцами всякий раз наталкиваются на проникновенный рассказ о некоем загадочном поклоннике, который просил не только передать, но и тщательно проследить за тем, чтобы док съела все до последней крошечки. Морды при этом от довольства аж светятся. Обманщики!

Ну

вот, последний раз всхлипываю, улыбаюсь воспоминанию и иду в центральный корпус. Сегодня Йошка устроила чаепитие прямо на рабочем месте – в приемной магистра Винду. Впрочем, сегодня это территория падаванов. Устроившись в мягком кресле, Ксенен бренчит на гитаре.

Я сижу в своей машине,

Пропуская Палпатина.

И куда же это, дядь,

Ты собрался, на ночь глядь?

Палпатину весело,

Остальным нездорово.

Канцлер в Оперу летит,

Пробки на полгорода. (1)

– А-а-а, доктор одного пациента, привет! – машет он мне рукой, отложив инструмент.

Старая байка про то, что клоны – это один пациент, представленный во множестве копий, мне не нравится, и Ксенен это знает. Поэтому имею полное моральное право нахамить в ответ.

– Терапевт все знает, но ничего не умеет. Хирург все умеет, но ничего не знает. И только наш Ксеня все знает и все умеет, потому что он – патологоанатом. Одно плохо – его пациенты никогда не принесут ему вот таких вкусных печенек.

Торжественно выставляю коробку на стол. Ксенен довольно хрюкает. Взаимные подколки давно вошли в привычку, и никто не обижается. Даже Йошка перестала следить за тем, чтобы пикировка не переросла в серьезную ссору. Вот и теперь Ксенен засовывает в рот сразу два печенья и самодовольно вещает.

– Конечно все знаю! Вот сейчас, например. Госпожа младший секретарь-референт пригласила нас сюда, потому что ее шеф унесся куда-то в компании еще трех магистров.

– Да. Сперва к нему прибежал встревоженный чем-то генерал Скайуокер. Потом шеф с магистрами Сэси Тийном, Агеном Коларом и Китом Фисто улетели куда-то.

– Вот именно, «куда-то».

– Хочешь сказать, что знаешь, куда? – глаза Йошки засверкали от любопытства.

– Куда – не знаю, врать не буду. Зато знаю, зачем.

– И зачем же? – не дала приятелю потянуть драматичную паузу Йошка.

– Ликвидировать ситха!

– Врешь!

– Мало того, ситх скрывался за маской одного из очень влиятельных политиков. Кого именно не знаю. Привезут тело – поглядим.

– Откуда такие выводы?

– Нам с мастером велено к утру приготовить заключение о смерти от благовидного предлога и привести само тело в порядок, чтоб следов от светового меча видно не было. Типа не надо будоражить народ сообщением о том, что уважаемое лицо ситхом оказался. Помер сам, и Сила с ним.

– А если ему голову отрубят?

– Так пришьем, делов-то. Как живой в гробу лежать будет.

Вижу, что у Йошки от эдаких подробностей того гляди аппетит пропадет, превращаю все в шутку.

– Ой, смотри аккуратнее там. Пришьешь ситху голову, а он как оживет, как вскочит!

– Куда он оживет, когда справка о смерти уже выписана?

Дружно хохочем, не обращая внимание на торопливо вышедшего из зала заседаний генерала Скайуокера, который черной молнией рванул к лифтам.

– Я думала, он со всеми улетел… - проводила его взглядом Йошка.