Звездные войны.Записки юного целителя
Шрифт:
– Хорошо.
Возвращаюсь в коридор. Легко сказать, «передай». Вот так, запросто подойти к незнакомому разумному, да еще к сенатору и сообщить наверняка неприятную ей вещь. Но я пообещала. Значит надо выполнять. Благо сенатор никуда не ушла и все еще не оставляет попыток прорваться мимо Вокары Че. Включаю на полную все свои способности убеждения, буквально волну сочувствия и умиротворения перед собой гоню.
– Простите, мэм. Вы сенатор Наберрие?
– Да. А в чем, собственно, дело?
Выплескивать свое раздражение на маленькую девочку она не готова, но сдерживается едва-едва. Усиливаю волну воздействия.
– Энакин просил передать, он очень сожалеет, но сейчас у него очень важная медитация. Вы можете навестить его… чуточку позже.
– Это правда? Ему действительно ничего не угрожает?
– Юнлингам нельзя врать.
– Спасибо.
Сенатор Наберрие неожиданно наклоняется и целует меня в лоб, после чего стремительно уходит. Густо краснею и стараюсь не смотреть в сторону целительницы. Вообще-то я не врала, а просто творчески отобразила действительность. Для пользы дела. А все равно стыдно.
– Юнлинг Стоун? Вижу, ты уже восстановилась после вчерашнего.
Вокара Че заговорила совсем не о том, о чем я думала. Я же поняла, почему она не пыталась утихомирить сенатора ментально. Целительница устала так, что еле на ногах держится! Пока я бессовестно дрыхла без задних ног, она всю ночь от операционного стола не отходила.
– Молодец, что оправилась. Твои свежие силы сейчас очень кстати, - кажется почувствовала мои мысли целительница. – Надо подготовить Скайуокера к операции. Он измотан болью, выбит из колеи самим фактом увечья и нуждается в поддержке. Оттого, в каком настроении он ляжет на операционный стол, во многом будет зависеть успех протезирования.
А рыцарь Кеноби пострадал куда серьезнее, чем мне показалось. Иначе почему он не поддерживает своего падавана?
– Сколько у меня на это времени?
– Думаю, что сумею приготовить протез часа за три…
Эти взрослые иногда бывают такие странные. Ну почему прямо не сказать, что если целительница не поспит хотя бы три часа, у нее руки во время операции трястись будут?
***
Мудрая Вокара Че оказалась права. Большая часть пострадавших через несколько дней покинула палаты. Только меньше работы у целителей от этого не стало. Бои полыхают по всему Внешнему Кольцу, а решением Совета Ордена большинство рыцарей отправились командовать отрядами армии Республики. Но очень мало кто из них руководит вверенными силами из штаба. Личное участие в бою считается обязательным. В результате наши палаты не пустуют.
Наши – не в смысле Храма. Наши еще и потому что часть юнлингов теперь младший медперсонал палат исцеления. Сперва мы пытались совмещать работу с больными с продолжением занятий по базовой подготовке. Потом многие предпочли всецело погрузиться в учебу. Другие, особенно неутомимые как Йошка, ухитряются совмещать учебу и работу. Третьи, среди них мы с Ксененом, все время проводим в палатах исцеления.
Жаль его. Оставшемуся без мастера падавану идти оказалось некуда. В условиях, когда рыцари гибнут едва ли ни каждый день, шансов найти нового наставника у него ускользающее мало. Не таким он видел свой путь в Ордене. Но он молодец – держится мужественно. Делает то и там, где он может принести наибольшую пользу.
И сорвался только однажды. На второй день после похорон умершего уже у нас на операционном столе мастера зашел ко
– Затем, что это мне больше без надобности.
Одно движение, и падаванская косичка упала к ногам, а на лице застыла маска неестественного спокойствия.
– Ой… Разве так… можно.
Я уже поняла, что говорю что-то не то, но что сейчас будет «тем» не понимала. Маска спокойствия смазалась гримасой боли и гнева.
– Кто теперь мне может запретить?.. Он должен был взять меня с собой!
Я почти уже ляпнула, что мастер ничего не должен своему падавану, но вовремя прикусила язык.
– Должен! А он бросил меня здесь, сославшись на мою неготовность к серьезной битве! И что теперь?
Теперь в Ксенене кричал страх. Мне стало не по себе, и я забормотала какую-то глупость, сама не веря в свои слова. Только бы не молчать.
– Теперь все будет хорошо. Правда. Честное слово. Наши победят. Много проявивших себя на поле боя падаванов станут рыцарями и будут искать себе учеников. Представляешь, как здорово иметь мастера, который всего на несколько лет тебя старше?
К концу моей сумбурной речи Ксенен взял себя в руки, сухо попрощался и ушел. Он-то с опасными эмоциями справился, а меня от мыслей о сотнях сломанных войной судеб до сих пор потрясывает.
О себе-то я особо не переживаю. Моя карьера архивариуса никуда от меня не денется. Не велика премудрость. А здесь мне неожиданно нравится. Стесняться раненых мне просто некогда. Работы по горло.
Нам даже спальни выделили прямо здесь, чтобы на хождение в жилой корпус и обратно время не тратить. Удобно. Одно плохо: спальня для девочек совсем маленькая и тесная. Писать дневник там можно только сидя в кровати. Поэтому я предпочитаю делать это во время ночных дежурств.
– Инэри, привет!
– Привет, Энакин.
Энакин Скайуокер, который на самом деле уже не падаван, а рыцарь, тихо выскользнул из своей палаты в маленький холл, где стоит мой пост.
– Можно?
– Конечно.
Киваю и поспешно опускаю взгляд. Не хочу, чтобы он заметил восторг в моих глазах. Как иначе, если Энакин Скайуокер схлестнулся с самим ренегатом Дуку? Так что мой восторг вполне оправдан, просто демонстрировать его - лишнее. Не потому что герой не достоин этого. Потому что кто я такая, чтобы хотя бы в мыслях приближаться к герою. Хотя портрет Скайуокера я добыла, и обязательно повешу его над своей кроватью, как только Энакин поправится и уедет. В жилом помещении медперсонала пациенту делать нечего, но все равно.
Это получилось совсем случайно, но я видела, как Энакин Скайуокер целовался с той сенаторшей. Это не мое дело, и мне не завидно… Ну, почти… Но я рада тому, что у меня и у Скайуокера есть общая тайна. И не какие-нибудь поцелуйчики под лунами, а та, что позволит джедаю поскорее вернуть полноценное здоровье и вернуться в строй.
Дело в том, что протез у Энакина приживается медленно. Целитель Че успокоила: такое бывает у форсюзеров со слишком высоким уровнем мидихлориан. Нужно время и упражнения, развивающие способность нервных окончаний передавать команды механическим пальцам. Пока мелкая моторика получалась с заметной задержкой. Но Скайуокер рвался в бой. Поэтому кроме стандартной физиотерапии он занимается по вечерам. Правду сказать, по ночам. Чтобы никто не видел.