Звездные врата. Новая порода
Шрифт:
Последняя пещера с кристаллами постепенно перешла в тёмный проход со стенами, покрытыми трещинами. И здесь Кинкара охватило странное чувство, заставив позабыть о великолепии подземного мира. Время от времени он оглядывался через плечо. И хотя видел только знакомые очертания Сима, а за ним, рядом с лангом, лорда Франса, его не оставляло ощущение, что за ними следят. Ему всё казалось, что если повернуться достаточно быстро, то обязательно увидишь — что-то нехорошее.
Он положил руку на грудь, прижал к себе Связь. Не для того, чтобы убедиться в целости талисмана, а чтобы успокоиться
Начался крутой подъём. Следы инструментов на стенах говорили, что этот проход был сделан искусственно. Из-за узости прохода им пришлось идти цепочкой, и во многих местах звёздным повелителям и лангам требовалось нагибаться, и гребнями шлемов люди задевали за каменный потолок.
В конце подъёма они вышли в пещеру, широкую, с маленьким отверстием впереди, через которое внутрь наметало снег. Послышался свист ветра в наружном мире.
Оспик подкрался к этому отверстию и остановился, принюхиваясь, как какое-нибудь подземное подозрительное существо.
— Ветер, но не буря, — уверенно сообщил он. — К восходу солнца у вас будет отличное местечко для подсматривания. Но до этого ещё несколько часов. Отдохните.
Тоси уже отошёл подальше от выхода из пещеры. Достал из трещины в стене запас сухих дров, лёгких и белых, как старые кости. Из глиняного горшка извлёк уголь и разжёг костёр. Все столпились вокруг огня. Укрывшись плащами, поставив вокруг лангов, все задремали и проспали остаток ночи.
Пещера выходила на северо-восток, так что с рассветом стало светлей. Когда Джонатал растолкал Кинкара, было ещё серо. Кинкар потёр глаза и проглотил несколько кусков походной лепёшки, которые ему сунули в руки. Лангов оставили в пещере, Тоси вызвался остаться с ними. И вот четверо из крепости и проводник Оспик вышли на широкий карниз и оказались в гнезде морда высоко над долиной.
Внизу всё покрывал снег, разглаженный ветром. Но в одном месте снег был утоптан, смешан с грязью. Это дорога. Чтобы после зимних бурь и снегопадов остался такой заметный след, дорогой должны пользоваться часто. Однако вокруг раскинулась совершенно дикая местность, никаких следов цивилизации.
— Вот ваша дорога на равнины, — указал Оспик. — Но тех, кто пользуется ею, придётся подождать, лорды. По ней движутся только при дневном свете.
Поэтому бросили жребий, кому оставаться на посту, а остальные вернулись в пещеру. Первым караулить выпало Кинкару, и он забавлялся тем, что создавал план засады, как обычно делал Реген, оценивая местность. Тут отличное место для засады, особенно для лучников. А вот для старомодного способа, схватки один на один, это место подходило хуже. Отсюда, с карниза, можно было воспользоваться неожиданностью и оставить тех, кто находится внизу, без офицеров.
Снег приглушал звуки, и процессия внизу появилась совершенно неожиданно. Кинкар, считавший себя опытным воином, был пристыжен. Его поспешное шипение вызвало остальных.
Кинкар, привыкший к торговым караванам с их неторопливыми фургонами, или к быстрым всадникам, с удивлением разглядывал отряд внизу. Первыми ехали люди верхом на лангах, все гортиане, конечно, хотя одеты и вооружены они были несколько
Показалась вторая пара лангов, и к ним тоже была привязана группа пленников. Один из них упал, и его потащило по земле. Тут же подскакал всадник и ударил хлыстом, да так, чтобы было побольнее. Но несмотря на удары, упавший не поднимался. Послышался крик, ланги остановились, всадники собрались на совещание.
— Кто это? — горячим шёпотом спросил лорд Франс у Оспика.
Горец искоса взглянул на него.
— Объявленные вне закона или рабы, бежавшие с равнин. Их не возвращают домой. Те, кому повезёт, умирают, не добравшись до конца пути.
Всадник, использовавший хлыст, слез с седла и расстегнул ошейник. Откинул тело, пнул его, и оно покатилось в кювет.
Четверым на карнизе не потребовался приказ, не нужно было сговариваться. Четыре стражника разом упали. Запели тетивы, четыре руки потянулись за новыми стрелами, глаза уже выбирали новую цель.
Крик, хриплый изумлённый крик, звон металла о металл. Это из ножен вырвались мечи. Но упали ещё четыре стражника, а один из пленников перехватил хлыст и стал рукояткой сбивать свои цепи.
Это была бойня, а не битва. Лучники снова и снова доказывали, что хорошо овладели оружием, они подстреливали лангов, чтобы всадники не смогли бежать. Оспик опасно склонился с карниза, голодными блестящими глазами гладя на смерть внизу.
Дважды стражники пытались перебить пленных. И дважды умирали, не успев нанести удар. И в конце концов в живых остались только прикованные к цепям. Первым нарушил молчание Оспик.
— Многих перебили, лорды. Такая добыча для мордов запомнится надолго. Но она приведёт к нам и охотников.
Лорд Бардон пожал плечами.
— Можно ли спуститься с этого твоего небесного насеста, Оспик? Нужно что-то сделать для этих несчастных внизу.
— Если у тебя ясная голова, можно! — горец свесился с карниза, ощупью поискал опору и начал спускаться, перенося руки и цепляясь за стену, как насекомое. Остальные последовали за ним — гораздо медленнее и с дурными предчувствиями — во всяком случае у Кинкара.
9. Доброволец
Наконец они оказались на открытой площадке рядом с дорогой.
— Когда освободите пленных, — приказал лорд Бардон, — соберите стрелы.
— Это очень мудро, лорд, — отдал должное вождю Оспик. — После того как здесь побывают дикие звери, никто не поймёт, как умерли эти люди.
Джонатал прошёл вперёд и уже бродил среди тел стражников, разглядывая их пояса. Но вот он крикнул и показал запирающий стержень. Однако когда они направились к пленникам, тот, что пытался снять цепи, протяжно вскрикнул и присел, в глазах его горела ненависть. Свистнул хлыст, задев руку лорда Франса. Лорд Брандон еле успел оттащить товарища.