Звездные женихи для матери-одиночки
Шрифт:
– Вообще-то сначала нам надо долететь до Валорианской Империи, а до этого доказать Раде, что…
Миллс оборачивается ко мне и неожиданно сжимает в крепких объятиях.
– Я не позволю снова разлучить нас, лучше…
Прикладываю палец к его губам. К сожалению, я знаю, что кроется за этим “лучше”. Мой второй муж – думаю уже можно называть его так – уничтожил целое здание.
– Давай ты пообещаешь больше не безумствовать, – тихо говорю ему. – Все-таки я владелица целой межгалактической компании.
Миллс упирается
– И помиришься с Дораксом, – уверенно заканчиваю я, – потому что я не собираюсь ни от кого из вас отказываться. Скажи мне, что не так с моим вторым мужем?
Миллс отводит взгляд.
– Он не из благородных.
Услышав это, я фыркаю.
– Что?
– Он невежественный! – на полном серьезе заявляет Миллс.
Не выдержав, я фыркаю.
– И что? – ничего не могу поделать с тем, чтобы не рассмеяться.
– Он может выкинуть что-то, он…
– Он, между прочим, получил обещание Рады тебя не преследовать, – мы оба оборачиваемся на голос Доракса.
Брюнет заходит в помещение и с усталым видом приземляется на стул, а затем растирает виски.
– Как же я… – произносит Доракс, – утомился.
И затем бросает на нас взгляд исподлобья. Невольно натягиваю на себя одеяло, представив себе то, что Доракс уже все знает про нас. Но брюнет при этом не выглядит смущенным. Наконец он встает, приближается и целует меня в висок.
– Я рад, что ты в порядке, – с нежностью говорит он. – И, судя по тому, как этот… – здесь Доракс явно пропускает ругательство из уважения ко мне, – сияет, он явно нашел свое счастье.
– Кхм… – я отвожу глаза.
– Альтерранцы прямо начинают сиять, когда с ними случается переход, – добавляет Доракс. – Я вот устроен проще.
Бросаю еще один взгляд на Миллса. Тот стоит, сложив на груди руки. На бедрах повязка.
– Я бы сказала “спасибо”, – едва слышно подсказываю блондину. – Нас всех спас…
– Он растратил мое наследство, – заявляет Миллс и неожиданно падает на колени. – То богатство, которое я должен был передать избранной!
Глава 46
– Но мне не нужно наследство, – чуть слышно произношу. – Я ведь…
Ну а потом я вспоминаю про то, что пообещала вернуть компанию Ивлину. Так что после этого приходится смущенно заправить локон за ухо.
– Ты не понимаешь, что это значит для альтерранцев, – передо мной присаживается Доракс и я приподнимаю голову. Он прав: ведь я действительно не понимаю.
– Истинная должна разделить не только путь, – поясняет брюнет, – но и наследие рода.
Миллс в это время смотрит в сторону и выглядит словно настоящий оскорбленный аристократ, он то и дело сжимает кулаки, я замечаю как на его мощных руках вздуваются вены, а волосы, и впрямь, стали сиять золотом. Если бы мы оба не совершили переход, я бы наверное этого
Так что же такое это наследие? Едва ли деньги, раз Миллс переживает так. Он ведь не дурак и должен понимать, что в средствах я скорее всего не нуждаюсь.
Ответ я получаю раньше, чем рассчитывала. Что-то взмывает в воздух. Не проходит и мгновения как Миллс ловит маленькую капсулу и зажимает в кулаке. Несколько мгновений он смотрит на Доракса таким взглядом, который я сочла бы убийственным. Брюнет лишь скалится в ответ. Но вскоре напряжение падает, когда Миллс прикладывает сложенный кулак к груди и застывает в поклоне. И кланяется он отнюдь не мне.
– Можно было бы и без почестей, – замечает Доракс, закинув ногу на ногу. – Я как-то столько лет прожил без этого…
– Ты вернул богатство моей семьи, – выдыхает Миллс.
– В общем-то оно почти ничего не стоило, – усмехается Доракс, – Раде, знаешь ли, не на что мужей кормить…
– Где ты нашел деньги? – выдыхаю я.
Доракс устало закатывает глаза.
– Кое-что я скопил, что-то готовы были отдать мои друзья, а в общем, – он хлопает ладонью по колену, – какая разница? Я все это время думаю о том, что мы тратим время зря. Мой сын…
И тут я впервые замечаю на лице Доракса такую сильную боль, что попросту не могу устоять. Я выбираюсь из постели и усаживаюсь ему брюнету на колени, обвив его шею обеими руками. По правде, мне очень приятно, что у моего ребенка, похоже, теперь еще минимум двое защитников кроме меня. Все это значит, что Нильс выберется из той ужасной передряги, в которую его толкнула судьба. И я, чего уж там. Моя идиотская нерешительность!
Ведь я до сих пор продолжаю себя клясть за то, что не стала тогда, в решающий момент, искать способов сбежать с младенцем из того ужасного больничного крыла, в которое доставили меня подручные Зеппа. Да, ребенка вырвали у меня из рук, как только я его родила, но что мне мешало пойти и попробовать разыскать кроху? Да, я потеряла много крови, потому что медики не сочли нужным как следует мне помогать…
Доракс неожиданно упирается своим лбом в мой лоб и шепчет:
– Некоторые вещи попросту нельзя было сделать иначе?
– А? – прихожу в себя я.
– Ты не виновата, Рея, – я чувствую как меня обвивают его сильные руки. – Потому что ты делала все, что могла.
– Но разве я…
– Никто не сделал бы больше, – выдыхает Доракс мне в губы. – Ни ты, ни я. Знаешь, как я жалею, что не смог быть рядом?
После этого он отстраняется и у меня получается заглянуть брюнету в глаза.
– Но я ведь не мог, Рея, – продолжает Доракс, – это объективная реальность. Как и то, что ты делала все, чтобы наш сын остался жив, а он остался, я это чувствую. Поэтому не вини себя. Давай делать то, что мы можем сейчас, ладно?