Звездный Бобо
Шрифт:
— Да как так одну рыбу? Одну и ту же, что ли?
— Ну да, там в озере всего одна рыба живет. Очень старинная рыба, говорят, и очень умная. Сама в сачок идет, потому что привыкла уже, ты представляешь?
— А как же она обратно попадает?
— А вот слушай. Кот эту рыбу к фишеру во дворец относит и пускает в аквариум. А фишер с этой рыбой какие-то важные дела обсуждает. Ну, кормят ее там, конечно. А как вечер наступает — фишер дно у аквариума выдвигает, и одна рыба по специальному желобу назад в озеро плывет — ночевать.
— А зачем все это?
— Ох,
— Ты меня совсем запутал, Ашмедай. Ты мне одно только скажи: как этого кота поймать?
Ашмедай встал с кровати, потянулся, посмотрел наверх, в окошко, и ответил лениво:
— На озере кота ловить надо, рано утром. В другое время до него не доберешься.
— А как мы туда попадем?
— Э… Что бы ты без меня делал, Бобо, а? Ну, слушай. Ты летать хоть чуть-чуть можешь?
Шайтан почесал хвостом в затылке.
— Немного могу, кажется. Только далеко не получится. А что?
— Короче, рано утром, на рассвете, мы подходим к старинной решетке. Ты берешь меня в охапку, перелетаешь через решетку и — нырь в озеро! Потом вылезаем, отряхиваемся, прячемся за истуканами и ждем кота. Как только спускается кот, мы на него — раз! — накидываем с двух сторон рыболовные сети. Накинули — и сразу в мешок, он и мяукнуть не успеет. А потом назад через забор — и ходу. Ну, как тебе план?
Бобо задумался.
— Через забор-то я перелечу, наверно, если захотеть очень сильно… Слушай, Ашмедай, а может, я один, без тебя, а? Ну как я назад с такой ношей выберусь — и ты, и кот? Он ведь жирный, наверно, отъелся тут.
Ашмедай поправил галстук и принял гордую позу.
— Об этом ты можешь не беспокоиться, брат, — торжественно объявил он. — Назад ты только с котом полетишь. А я во дворце останусь.
— Как так останешься? Ты опять шутишь надо мной?
— Нет, Бобо, я не шучу.
— Да тебя там съедят!
— Не съедят. И знаешь почему? Потому что я прикинусь этим самым котом, понял-нет?
И джинн жизнерадостно захохотал, но тут же смолк и схватился за щеку.
— Да что ты такое говоришь, Ашмедай? — изумился Бобо. — Ты у ёшек котом работать будешь? Да ты же всю жизнь их ненавидел!
— Э… о чем вспомнил. Пока клыки были — ненавидел. А теперь я понимаю, что к чему. Нет, уж лучше ёшки, чем автоматы с ушами. Всё, хватит чужое добро сторожить! Поработаю котом, скоплю тыщ пять динаров, а потом рыбную лавку открою. Рыбная лавка Ёшкина-кота, ты представляешь?! Со всех рынков приезжать будут, чтобы только посмотреть! А Шаддад, слава ему, будет знать, как у верных бесов клыки удалять без наркоза…
— Как?! Он же велел с наркозом!
— А ты откуда знаешь?
— Ну… слышал случайно. Значит, эти собаки тебе без наркоза выдрали?
— Собаки и есть, что с них взять. Всё, хватит о собаках болтать, пошли за котом!
— Прямо сейчас?
— А ты как думал? Скоро светать начнет. Вот смотри, я и сети достал.
И Ашмедай показал на свою сумку.
Пошли
Подошли к чугунной решетке у дворца. Бобо ухватил Ашмедая за шиворот, глаза закрыл и ощетинился духовно. Но дальше как-то не пошло. Попробовал Джибрила себе представить — ничего не выходит. Напрягся посильнее, стал фишера представлять, который ночью являлся, — нет, не получается, только холодным потом весь покрылся. Тогда собрался шайтан с духом и представил себе Мишу-муддариса с шайкой кипятка в руках. И вдруг почувствовал: тянет ввысь, ох как тянет!
Оттолкнулся — и перелетел.
Очень удачно в воду войти получилось, почти без брызг, даже водоплавающих птиц, которые у самой воды спали, не разбудили. Вылезли потихоньку на гранитный берег, отряхнулись, огляделись. Да, все правильно, все так, как бывшие наши рассказывали. На холме дворец с колоннами высится — огромный, как город, и весь зеленый. От него широкая белая лестница вниз идет и в озеро упирается. А у самой воды стоят на постаментах два каменных младенца с несерьезными крыльями, как у мотыльков. Сами пухлые, жирные — Бобо таких на небе никогда не видел: ангелы, они обычно поджарые бывают. Ну, неважно. Толстые — это даже лучше, прятаться удобнее. Ашмедай за левым встал, Бобо — за правым.
Стали кота ждать.
А осень в ёшкином парке очень красивая оказалась. Деревья чуть видны в тумане. Слетит бесшумно красный лист с зазубринами, опишет круг, ляжет на воду, задрожит, как детская душа, — и замрет. В воде истуканы вниз головами стоят неподвижно, не шевелятся, а между ними, в глубине, одна рыба проплывает.
— Хорошо тут, — сказал Ашмедай. — Тихо… Прямо как в раю.
— А ты в раю бывал?
— Бывал. Там с утра такой же туман…
Помолчали немного, глядя, как еще один лист на воду ложится.
— А за что тебя выгнали из рая? — спросил Бобо.
— Никто меня не выгонял, я сам ушел, — гордо ответил Ашмедай. — Я же молодой был, горячий, на войну рвался, а меня там кассиром в бане назначили. Ну, и с кем мне было воевать? С чистыми душами, что ли? Вот я и решил увольняться. Поскандалил немного насчет зарплаты, кувшины с розовой водой побил и пал на Землю. А на Земле сам видишь, как все вышло. Сперва к игральным автоматам приставили, а потом и вовсе клыков лишили. Всего только восемь ёшек и успел сожрать — вот и вся моя жизнь…
— Тихо! Кот идет. Скорее сеть доставай!
— Ты тоже доставай!
На верхней площадке лестницы показался Ёшкин-кот.
Разглядеть его снизу было трудно, видно было только, что выступает он важно, на задних лапах, а в передних у него — огромное ведро и здоровенный рыболовный сачок. И еще одна вещь сразу в глаза бросилась — цвет. Кот был не просто рыжий, а какой-то невиданной расцветки: оранжево-красный, как самый дорогой мандарин на Восточном рынке. Теперь понял Бобо, почему фишер за домашнее животное такие деньги отдал.