Звездный час Уилта
Шрифт:
Ректор оторвался от телефона и потянулся за бутылкой джина. Когда он снова взял трубку, проректор рассказывал что-то про котельную.
– Что-что? – переспросил ректор, зажав бутылку между колен и пытаясь открыть ее одной рукой.
– Я говорю, сторож нашел ее в котельной.
– В котельной? Что она там делала?
– Умирала, – ответил проректор нарочито трагическим голосом.
– Умирала? – ректор справился-таки с пробкой и налил большой стакан. Дело, оказывается, серьезнее, чем он предполагал.
– Увы.
– Где она сейчас? –
– В котельной.
– В котель… Вы в своем уме?! Если она так плоха, почему вы не отправили ее в больницу?
– «Плоха» – не то слово, – заметил проректор и умолк. Он тоже вымотался за день. – Я сказал, что она умирала. А сейчас она, понимаете ли, уже умерла.
– Господи ты боже мой, – пробормотал ректор и хлебнул джин, даже не разбавив. Хоть какая-то разрядка. – Когда это произошло?
– Час тому назад.
– Час назад? Но час назад я был у себя в кабинете. Почему, черт возьми, мне не доложили?
– Сторож решил, что она перепилась, и позвал миссис Ракнер. Та занималась в корпусе Морриса – урок народной вышивки на экономическом факультете. Она…
– Ближе к делу, – одернул его ректор. – В колледже умер человек, а он плетет что-то про миссис Ракнер и народные вышивки.
Проректор обиделся:
– Я не плету. Я объясняю.
– Ладно, ладно. Мне уже все ясно. Куда вы ее дели?
– Кого? Миссис Ракнер?
– Да нет же, покойницу! Нашли время балагурить!
– Не надо на меня кричать. Приезжайте и разбирайтесь сами, – проректор бросил трубку.
– Вот паскудина, – сказал ректор. Вошедшая в комнату жена приняла эти слова на свой счет.
В полицейском участке Ипфорда обстановка была тоже отнюдь не благостная.
– Что ты мне подсовываешь? – возмущался Флинт. Он только что возвратился из психбольницы. Проездил он туда зря: какой-то пациент объявил, что он и есть Неуловимый Сверкач. На поверку вышло – болтовня. – Передай это дело Роджеру. Наркотики по его части. А у меня Гуманитех вот где сидит.
– Инспектора Роджера нет на месте, – оправдывался сержант. – А в Гуманитехе просили поручить дело вам. Лично.
– Ищи дурака. Прикалывают они тебя. Кого-кого, а меня в Гуманитехе не жалуют. Как и я их.
– Нет, сэр, это не розыгрыш. Звонил сам проректор. Его фамилия Эйвон. Я его знаю: у меня сын ходит в Гуманитех.
Флинт выпучил глаза:
– Сын учится в этом притоне? Ты что – спятил? Я своего на выстрел к этому бардаку не подпущу.
– Может, вы и правы, – сказал сержант. Из деликатности он не напомнил Флинту, что его сын мотает срок и попасть в колледж ему было бы затруднительно, даже если бы папа позволил. – Но мой работает подручным слесаря и, чтобы получить специальность, обязан заочно учиться. Таков закон.
– Будь моя воля, я бы издал такой закон, чтобы ребятня держалась подальше от прощелыг из Гуманитеха. Один Уилт чего стоит, – Флинт с горечью покачал головой.
– Мистер
Флинт встрепенулся:
– «Осмотрительность и тактичность». Ишь свистуны, – проворчал он. – А ну как там и взаправду произошло убийство? Ну, тогда это совсем другой коленкор.
С грохотом отодвинув стул, он встал и направился в служебный гараж. Скоро он выехал на Нотт-роуд и подкатил к Гуманитеху. Возле ворот стояла патрульная машина. Флинт лихо проскочил мимо и припарковал автомобиль на стоянке, предназначенной для машины казначея: знай наших! Но у дверей главного корпуса Флинт слегка оробел, что случалось с ним всякий раз при посещении Гуманитеха.
Проректор поджидал его возле стола справок:
– А, инспектор. Очень, очень рад.
Флинт взглянул на него подозрительно. Что-то раньше его в колледже с такой радостью не встречали.
– Так. Где тело? – отрывисто спросил он и с удовольствием отметил, что проректора при этих словах передернуло.
– Э-э-э… В котельной, – промямлил проректор. – Но я бы просил вас не придавать происшедшее огласке. Лишний шум вокруг этой истории ни к чему.
Инспектор Флинт сиял. Скверная, видать, история, раз прохиндей так боится огласки. Ну да Флинт и сам стал всеобщим посмешищем, когда однажды связался с Гуманитехом.
– Если в деле замешан Уилт… – начал он. Проректор покачал головой:
– Нет, он к этому отношения не имеет. По крайней мере, прямого.
– А косвенное? – упавшим голосом спросил Флинт. Снова Уилт, и снова он в тени!
– Видите ли, он первый узнал, что мисс Линчноул колет наркотики, но он перепутал уборную.
– Перепутал уборную? – Флинт притворно осклабился, но в тот же миг ухмылка соскочила с его лица. Он почуял неладное. – Как вы сказали? Мисс…
– Линчноул. Теперь понимаете, почему мы… э-э-э… почему огласка нежелательна? Видите ли…
– Чего уж тут не видеть. Не слепой, – оборвал его Флинт так грубо, что проректора покоробило. – Значит, у вас в колледже скапустилась дочка лорда-наместника, и вы не хотите, чтобы он… – Флинт умолк на полуслове и вперил в проректора испытующий взгляд.
– А как она вообще здесь оказалась? Только не говорите, что она путалась с вашими студентами, не к ночи будь помянуты.
Язвительный тон Флинта задел проректора за живое.
– Она сама была нашей студенткой, – гордо ответствовал он. – Училась на третьем курсе факультета сексоцобеспечения.
– Сексоц… это что еще за факультет, а? То у вас мясофак какой-то. Оказалось, – факультет мясников. А теперь еще это. Вы что – завели курсы для шлюх? И дочь лорда Линчноула там училась?
– Это факультет секретарш для сферы социального обеспечения, – залепетал проректор. – Очень приличный факультет. Готовит прекрасные кадры.