Звездный десант [= Звездные рейнджеры; Звездная пехота; Космический десант; Солдаты космоса]
Шрифт:
— …В вашем патенте будет значиться «третий лейтенант», — продолжил Нельсон, — но практически ваш статус не изменится. К вам будут обращаться «мистер», и единственной переменой в форме станут небольшие — даже немного меньше, чем у кадет, — погоны со звездочкой. Вы полностью подчиняетесь инструктору…
…Максимум, что вы можете делать в бою, — выполнять приказы. Если погибнет командир отряда и вы решитесь отдать приказ рядовому, пусть даже прекрасный, разумный и нужный приказ, то совершите ошибку, и рядовой может быть потом наказан, если послушается вас. Кадет не только не имеет
Пустота. Пришедшая мне в голову мысль так потрясла меня, что я перестал его слушать. Если считается, что кадет вне армии, то…
— Полковник! — Я, кажется, перебил его, но мне было все равно.
— Э, говорите, молодой человек. Мистер Рико.
Удивляя самого себя, я продолжил:
— Но… если мы не в армии… значит, мы не принадлежим к Мобильной Пехоте? Сэр.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Это вас беспокоит?
— Ну… похоже, мне это не нравится, сэр. — На самом деле я просто не мог об этом подумать. Такое чувство, как будто тебя раздели.
— Я понимаю вас. — Мое трепыхание, кажется, его только порадовало. — Но вам лучше не утруждать себя, оставьте все на моей совести. В том числе и вопросы космического законодательства.
— Но…
— Это приказ, формально вы не относитесь к Мобильной Пехоте, но она не забыла вас. В Мобильной Пехоте никогда не забывают своих, где бы они ни находились. Если вас прямо сейчас, в данный момент, настигнет смерть, вы умрете как второй лейтенант Джон Рико, Мобильная Пехота… — Полковник остановился. — Мисс Кендрик, с какого корабля мистер Рико?
— С «Роджера Янга», — последовал немедленный ответ секретарши.
— Спасибо. — И он продолжил: — Боевой корабль «Роджер Янг», Второй отряд, Третий полк, Первая дивизия Мобильной Пехоты — «сорвиголовы»…
Хорошие у вас там ребята, мистер Рико, гордые, и багам спуску не дают. В конце пути вас в любом случае припишут к этому подразделению, и таким образом ваше имя окажется среди их имен в Мемориальном Зале. Именно поэтому мы всегда производим погибшего в бою кадета в офицеры, чтобы отправить на вечный покой к своим…
Берд ждал меня на крыше здания в аэрокаре. Он бросил взгляд на мои книги и ухмыльнулся:
— Ничего себе. Ладно уж, если мы на один корабль, так и быть, помогу.
Тебя на какой закинули?
— «Сторожевой».
— Жаль. Меня на «Москву».
Я залез в кар, проверил программу маршрута, и мы взлетели. Берд продолжал:
— Ты у нас еще не самый загруженный. Хассан, кроме математики, взял учебники еще по двум предметам. Жалко, что ты не на «Москву», а то бы помог тебе с математикой.
Берд ничуть не пижонил, предлагая себя в репетиторы. Это был стопроцентный профессорский сынок, и только значки, шевроны и погоны говорили, что он к тому же еще солдат.
В корпусе Берд не изучал математику, а преподавал. Как Суцзуми, который обучал нас дзюдо в лагере Курье. Мобильная Пехота не дает пропасть талантам, точно так же поступают
Но, надо признать, отчитывали его редко. Берд удивительно сочетал в себе высокий интеллект, солидное образование, здравый смысл, силу воли и мужество. Не сомневаюсь, что в корпусе на него смотрели как на будущего генерала. Ребята прикидывали, что, если продолжится война, он к тридцати будет командовать бригадой.
Я и в мечтах не позволял себе забираться так высоко.
— Будет до жути обидно и стыдно, — сказал я, — если Хассана вышибут.
При этом я думал, как будет стыдно, если вышибут меня.
— Все с ним будет нормально, — бодро сказал Берд. — Они, конечно, заставят его попотеть и помучиться, ну да он тоже не лыком шит. В крайнем случае Хассан не так уж много потеряет, даже если его вышибут.
— Что-что?
— А ты не знал? Он уже перед корпусом служил в ранге первого лейтенанта. По «полевому патенту», естественно. Не сдаст экзамены, пойдет опять тем же первым полевым. Не веришь, можешь посмотреть в правилах…
Это правило я знал. Если я, например, завалю математику, то стану опять сержантом: это, наверное, будет так же приятно, как если бы хлопнули по лицу мокрой рыбиной… О, Господи… Сколько раз я просыпался среди ночи в своей комнате от мысли, что мне придется уйти из Кадетского корпуса несолоно хлебавши…
Но с Хассаном мне было не все понятно.
— Погоди, — запротестовал я, — он отказался от первого лейтенанта, причем от постоянного патента… а теперь его сделают временным третьим… с тем, чтобы потом он стал вторым? Ты сумасшедший? Или он?
Берд улыбнулся:
— Ровно настолько, чтобы работать в Мобильной Пехоте.
— Но… нет, я не понимаю.
— Конечно. Дело в том, что у Хассана просто не хватает образования.
Поэтому шансов продвинуться выше в пехоте у него не было. Я лично уверен, что он мог бы командовать в бою полком, если кто-то хорошо спланирует операцию. Но командование в бою — лишь часть того, что должен уметь делать офицер, тем более офицер высокого ранга. Чтобы командовать штабом или только спланировать единичную операцию и провести ее, необходимо знать теорию игр, операционный анализ, математическую логику, пессимистический синтез и дюжину других предметов. В принципе, ими можно овладеть и самому, если есть фундамент. Но и тогда не подняться выше капитана или, в крайнем случае, майора. Выходит, Хассан знает, что делает.
— Теперь понятно, — сказал я медленно. — Но, Берди, ведь полковник Нельсон должен был бы знать, что Хассан был офицером… что он в любом случае офицер.
— Что? А, да, конечно.
— Но Нельсон говорил с нами так, как будто между нами нет разницы. Он прочитал лекцию всем троим.
— Не совсем так. Ты заметил, что, когда полковник поднимал какой-нибудь практический вопрос, он всегда обращался к Хассану?
Я вспомнил, что так оно и было.
— Берди, а в каком ты звании?