Звездный капитан
Шрифт:
Думая о Скайте Уорнере, Лис нервно поглаживал кобуру. Бластер, выстреливший в водородный генератор, без сомнений, принадлежал последнему капитану «Валруса». Три года назад этот же человек, по слухам, уничтожил «Ангел ночи», на котором Демьен служил старпомом. Рассказывали разное — о синтетоидах, вышедших из повиновения, об аннигиляторе космической станции Буй–34 — но Фоксу было безразлично, как погиб корабль, капитаном которого он намеревался стать Если бы тогда Скайт прикончил одного Дага Истмэна, Фокс сказал бы ему «спасибо», но Скайт взорвал корабль, оставив Фокса вечным старшим помощником. Даже сейчас, имея
Нет, Фокс никогда не искал встречи со Скайтом Уорнером, но и уходить с его дороги не намеревался. Фокс, как всякий разумный человек, конечно, предпочел бы выстрелить в спину легендарному ганфатеру, но, если судьба свела их лицом к лицу, пасовать не собирался.
— Так это тебя зовут Демьен Фокс.
В фиолетовых всполохах водородного факела окружающее пространство приобрело вид покрытого инеем морга. Капли сконденсированной воды падали с потолка, словно слезы ангелов, оплакивающих умерших и тех, кому только заказан билет в один конец.
Лис повернулся на голос. Девочка в розовой блузке стояла на границе тени и света. Она держала бластер. Ствол смотрел в пол, но гигаватный «Дум–Тум» в детской ручке все равно выглядел устрашающе.
— Племянница Скайта Уорнера? — спросил Фокс. — А где же он сам?
Девочка не ответила. Она переступила через терминатор и оказалась в области света, находясь от мужчины на расстоянии ровно шести шагов. И несмотря на то что шесть шагов — расстояние, когда дуэлянты спускают курки, ее лицо оставалось спокойным, а глаза холодны как лед.
Чутье ни разу не подводило Фокса, вот и сейчас он почувствовал опасность, исходящую от юной особы.
— Капитан «Ангела ночи» Даг Истмэн был трусом и мерзавцем, — произнесла девочка. — Он бросил своих людей, обрек их на верную смерть, когда мог помочь. Но смерть в первую очередь забирает тех, кто показывает ей спину. «Ангел ночи» был аннигилирован системой противометеоритной защиты станции Буй–34 в поясе астероидов у звезды Олиус. Скайт Уорнер непричастен к его гибели.
Больше поразило Фокса не то, что ребенку известны такие подробности, а то, как девочка говорит — спокойно, уверенно. В то время, когда рядом кружит смерть и льется кровь, она оставалась невозмутимой.
— И зачем ты мне рассказала это? — спросил Фокс. Он пожал плечами, словно показывая этим жестом свое безразличие к сказанному, но на самом деле убирая подол пиджака с кобуры.
— Я хочу в ответ услышать историю о том, как «Око змеи» попало к тебе в руки, — ответила девочка. — Надеюсь, ты скажешь правду — все равно лгать уже не имеет смысла…
Девочка была права — лгать не имело смысла. Несмотря на то что она всего лишь ребенок, Фокс не отпустит ее живой.
— «Око змеи» я увел из тайной сокровищницы правителя Дарнистуды короля Алматияха, — сообщил Фокс, — во время штурма амплиитами его родового замка.
— Это все?
— Если тебе интересны подробности, то Алматиях корчился в судорогах, когда я оставил его умирать в облаке ядовитого газа; а мой напарник получил заряд промеж глаз. Так что свидетелей, способных добавить к моему рассказу что–то еще, не осталось.
— Этого ты мог бы и не говорить. Я и так знаю, что ты никого не оставляешь в живых.
— Откуда такие сведения? — Фокс усмехнулся.
— Старпомом у Дага Истмэна —
— Ты ведь не племянница Скайта Уорнера, — вдруг догадался Фокс.
— Верно, — подтвердила девочка.
— Кто ты тогда?
— Мертвому без разницы.
— Раз так, читая молитву над твоим телом, я назову тебя шлюхой, — пообещал Фокс, приготовившись выхватить бластер.
Фокс лгал — он не знал молитв, а если бы даже и знал, то не стал бы тратить на это время.
Если души верующих попадают в загробный мир, то души неверующих навеки остаются в пустоте. Сознание Фокса отключилось, как если бы в комнате погасили свет. Старпом с «Ангела ночи» никогда никого не любил и не ведал, что такое душевные муки. Его сердце не чувствовало боли: ни когда на его глазах убивали женщин и детей; ни когда он убивал сам; ни сейчас, когда его сердце пронзил бластерный выстрел. Душа Фокса не отлетела в сторону и не смотрела, как тело падает на землю. Для него все закончилось с поворотом рубильника в комнате. И, естественно, старпом не слышал, как девочка, проходя мимо, бросила:
— Последнее слово остается за тем, кто стреляет первым.
У рыжего не было шансов. Уловки, вроде того чтобы убрать подол пиджака от кобуры, подвести руку ближе к оружию, не могли повлиять на исход. Даже если бы вечный старпом оказался быстрее, ему требовалось вначале схватить бластер, затем вытащить из кобуры, а Скайт уже держал оружие в руке, и ему оставалось лишь нажать курок. Когда рука Демьена Фокса дернулась к кобуре, Скайт так и сделал.
Изрыгнув сноп пламени, «Дум–Тум» упруго дернулся. Заряд ударил Фокса в грудь. Тело полетело на пол, словно брошенный мимо урны окурок. Некрасиво вывернув ноги и раскинув руки, старпом замертво упал среди хлама, оставшегося от археологической экспедиции. Из удивленно открытого рта вывалился язык, похожий на зародыша тарсинийского паразита. Поглядев на тело, Скайт спросил свою совесть — совесть молчала, никаких угрызений не было. Просто одним мерзавцем стало меньше.
Леонардо в лагере не оказалось. Скайт не знал, радоваться этому обстоятельству или огорчаться. Ведь если Леонардо тут нет, скорее всего, администратор еще жив. Но где его искать?
Скайт посмотрел в сторону стоянки землеройных машин. Уж не решил ли Лео под шумок сбежать, используя горнопроходческую технику? Сквозь дым и пыль, в сумраке подземелья Уорнеру показалось, что возле одной из землероек маячат какие–то тени. Он собирался направиться туда и выяснить, не Леонардо ли это, когда рядом возникла двухметровая обнаженная фигура Отварка.
Заметив мертвое тело Фокса, краснокожий гигант пришел в бешенство. Рыбья пасть алиена раскрылась во всю ширину, из горла вырвался пронзительный клекот, от которого заложило уши. Сметая валяющиеся на пути бочки, ящики, коробки, оставшиеся от лагеря археологов, Отварок бросился к девочке. Желанием алиена было оторвать руку с бластером, а затем разорвать тщедушное тельце человеческого детеныша.
Скайт мог выстрелить сразу, но он медлил, позволяя краснокожему мутанту приблизиться, чтобы одним выстрелом прострелить оба сердца и перебить позвоночник. Для точного выстрела алиен должен был встать под нужным углом.