Звёздный мост

Гуляковский Евгений Яковлевич

Я услышал эти слова как бы со стороны, и мне показалось, что это кто-то другой произнес их за меня. Она вздрогнула, и алое пятнышко вина расползлось по белоснежной поверхности скатерти.

— Это имеет какое-то значение?

— Извините. Дурацкий вопрос.

— Не такой уж дурацкий…

Она надолго замолчала, и тишина, вновь прорвавшаяся внутрь здания, навалилась на нас со всех сторон. Возможно, борясь с этой тишиной или возражая своей собственной подозрительности, тому, что приревновал ее ко всем ее прежним делам,

ко всем мужчинам, которым она, возможно, позволяла ласкать себя, я, наконец, сделал то, что хотел сделать очень давно. Наклонился и поцеловал ее в холодные неподвижные губы.

Она не отстранилась и не ответила на поцелуй. Чего-то я не понимал… Зачем она устроила этот торжественный вечер, если ей неприятно мое прикосновение? Чего ждала от меня? И вдруг, случайно коснувшись ее щеки, я понял, что она плачет…

— Что с вами, Лания?

— Мне страшно, Олег… — Впервые она назвала меня по имени. — Вы когда-нибудь слушали, какая здесь тишина? Не верещат сверчки, не поют птицы… Я забыла, как выглядят настоящие земные цветы. Здесь все похоже на декорацию, даже эти деревья снаружи, они ненастоящие, это какой-то местный гибрид, лишь похожий на земные деревья…

— Я вам обещаю, мы выберемся отсюда!

— Но там, в обычном Барнуде, все то же самое… Все чужое. Там нет и не может быть моего дома. Я хочу вернуться на Землю.

— Так в чем же проблема? Купим билет на обычный рейсовый корабль…

— Их не было уже целый год до того, как прилетел ваш. Из пространственных кругов четвертого измерения никто еще не выбирался. Мы будем переходить из города в город, возвращаться к начальной точке и вновь погружаться в бесконечный лабиринт переходов… Все, кто попал на эту планету, в чью кровь проник голубой яд, все мы обречены…

— Не надо так мрачно смотреть на вещи. Люди — упрямая раса. Мы с этим справимся. И земные корабли вновь прилетят сюда. Обязательно прилетят.

— Вы обещаете?

Я целовал ее снова и снова. Я целовал ее до тех пор, пока ее мертвые губы не потеплели, пока не высохли слезы на ее глазах.

Глава 13

Само собой получилось, что я взял Ланию на руки и, не переставая ее целовать, пошел к выходу из обеденного зала. Хотя я не знал планировки «пентхауза», я не сомневался в том, что нужная комната здесь найдется.

Так и случилось. Оказавшись в постели, она не стала возражать, когда я начал раздевать ее. Ждала ли она этого? Хотела ли нашей близости так же, как и я? Я все еще сомневался в этом, потому что ее губы не отвечали на мои страстные поцелуи.

Возможно, я слишком спешил, слишком торопил события. Но ей достаточно было одного слова, чтобы остановить меня. Однако она молчала. Наверно, ничто так не возбуждает мужчину, как кажущаяся покорность женщины, ее готовность покориться неизбежному под давлением обстоятельств.

Может, причина была в нашем неопределенном

будущем. Подобная близость бывает лишь раз, и никто не может сказать, что из этого получится в дальнейшем.

Я не зажег света, но в комнате было достаточно светло. В огромные окна заглядывала луна, и кожа Лании отливала бархатом. Она была прохладной и нежной на ощупь.

Я впитывал эту прохладу своими губами до тех пор, пока не почувствовал, что она начинает отвечать на мои ласки. Тогда я, в свою очередь, сделался холоден как лед и довел ее этим до исступления, а потом… Потом мы оба забыли обо всем.

Задремал я только под утро и, как мне показалось, сразу же проснулся. Лежа неподвижно, я долго слушал тишину, придавившую город тяжелым мертвым пластом. Я старался понять, что меня разбудило. Скорее всего это был какой-то звук, но я не мог сообразить, приснился он мне или я слышал его на самом деле.

Я хотел встать и проверить, откуда возник этот странный, ни на что не похожий звук, пробившийся к моему сознанию сквозь пелену сна. Но я боялся даже пошевелиться.

На согнутом локте моей руки лежала головка Лании, я помнил об этом даже во сне.

Я не хотел будить ее и не хотел пугать. Я не был уверен в происхождении звука — в конце концов, он мог родиться в глубинах моего сна. Но я знал, что теперь уже не усну до тех пор, пока звук не повторится снова или не наступит рассвет.

Мне не пришлось ждать слишком долго. Звук донесся сквозь непрозрачную стеклянную перегородку, с той стороны, где находился наш обеденный зал. Такой звук могла бы издать огромная жевательная резинка, стиснутая зубами великана. Мышцы моей правой руки окаменели, и я стал осторожно высвобождать ее из-под головы Лании. Но было уже поздно.

Вначале на фоне двери, ведущей в столовую, возникли два багровых глаза. Они просвечивали сквозь непрозрачный пластик, и это поразило меня больше всего. Затем поверхность двери изогнулась внутрь комнаты, словно на какую-то долю мгновения пластик превратился в туго натянутую резиновую преграду.

Затем чмокающий звук жевательной резинки повторился, и то, что минуту назад стояло за дверью, очутилось внутри нашей спальни.

Луна под утро зашла, и в комнате было совершенно темно, как часто бывает перед самым рассветом. Я мог видеть лишь двухметровый силуэт и багровые глаза, излучавшие мерцающий свет.

Мой нож вместе с одеждой валялся на полу комнаты, в метре от кровати. Я стал медленно сгибать ноги, готовясь к прыжку и стараясь не привлекать внимания монстра к тому, что собирался сделать.

«Даже не думай об этом, — прошелестел в сознании бесцветный голос. Если ты шевельнешься, я убью твою женщину».

«Что тебе нужно?» — спросил я, не разжимая губ, и, видимо, он услышал мою мысль, потому что я получил ответ:

«Я пришел за тобой. Встань с той стороны кровати, где нет оружия».