Звёздный наследник
Шрифт:
По-существу, потенциальными покупателями планет являлись люди, которые хотели бы забыть про Землю навсегда. Планеты Дальней были товаром для отшельников, да еще таких, которые могли бы обеспечить для себя полностью автономное существование в мире, оторванном от цивилизации
– И такие отшельники нашлись? – Я уже начинал понимать, к чему ведет Лотта. Интервью с космическим Робинзоном – это было очень даже неплохо.
– Нашлись, – ответила Лотта. – Планеты приобретали семьи, религиозные секты, некоторые сообщества и кланы с определенными мировоззренческими установками, выталкивающими
Я разочарованно посмотрел на нее: коренастая фигура бородатого Робинзона с красным лицом и руками-лопатами в моем воображении печально вздохнула и пропала.
– Ну-у? – протянул я. – А в чем соль длинного рассказа?
Лотта засмеялась и уткнулась каштановой челкой мне в грудь:
– Ну же, Дэн! Дай мне сделать интригующую паузу!
Я уже начал сомневаться, что услышу от Лотты что-то толковое, и поэтому отстранил ее от себя и сказал:
– Считай, что ты уже ее сделала. Но я почему-то не заинтригован, а разочарован. Рассказывай.
– А соль рассказа в том, – медленно произнесла Лотта, – что одна из планет была приобретена в собственность не кланом или сектой, и даже не семьей, а всего одним человеком. И последние пять лет он живет на ней один. И за эти пять лет ни разу не прилетал на Землю. И никто из простых смертных не видел его и не слышал его голоса
– А непростые смертные? Кто его видел и слышал его голос?
– Только сотрудники Отдела по связям с Дальней Галактикой. У меня есть знакомый, который там работает. Он-то мне все и рассказал.
Неожиданно во мне что-то неприятно зашевелилось, и я посмотрел на Лотту совершенно другим, нехорошим взглядом. Тяжелым.
– Какой такой знакомый?
Лотта удивленно уставилась на меня и смолкла, потом поняла, о чем я думаю, и расхохоталась:
– Дэнни, прекрати ревновать! Видел бы ты этого знакомого! Он был для меня источником информации – не более. И вообще… – Она вдруг нервно поправила челку и отвернулась от меня. – Странный вы народ, мужчины. Целый год ты даже, наверно, и не вспоминал обо мне, а теперь задаешь вопросы… А я, между прочим, о тебе все время помнила. Ждала: может, позвонишь… Искала тебя. Я…
– Чего меня было искать, – буркнул я. – В “Галактик экспресс” я все время торчал, никуда не уходил…
– Эх ты, Дэн! – В голосе ее зазвучали слезы обиды. – Ты думаешь, мне навязали эту командировку на Виолетту? Я сама себе ее придумала, убедила главного. Я знала, что мы там встретимся. А ты…
Лотта хотела сказать что-то еще, но волнение не дало ей продолжить. Она вздернула округлый девичий подбородок и уставилась на потолок. И я увидел, как дрожат уголки ее губ.
Я был расстроган. Я был пристыжен. Я раскаивался. И, чтобы выразить свои чувства, не нашел ничего иного, как снова осторожно положить руку на одно из прекрасных коленей. Лотта шмыгнула носом и посмотрела на меня размягченным взглядом:
– Ну, ты будешь слушать дальше?
Я молча кивнул, и Лотта, как и полагается ветренным дивам и
Я вздохнул. И подумал о том, что иногда при общении с женщинами становлюсь невольным участником какой-то очень простой игры. Настолько простой, что никак не могу понять ее правил…
Лотта тем временем продолжала:
– Вот. И он, этот отшельник, раз в полгода выходит на видеосвязь и делает заявку на доставку продовольствия, разной бытовой мелочи, но главное – неизменно каждый раз он заказывает очень много разной аппаратуры, комплектующих и свежую техническую литературу.
– Ничего себе, – сказал я. – Это уже интересно. И что же, за все эти годы никто из журналистской братии не попытался разузнать о нем поподробнее, не брал интервью?
– Ну, во-первых, мало кто обратил на него внимание. Колонисты других планет Дальней давали достаточно обильный и интересный материал для репортажей. К тому же планета этого отшельника – самая удаленная от Земли из всех планет в галактике. А потом – он никого к себе не пускает.
– Как это “к себе не пускает”?
– Ну, Дэн, его планета – частная собственность. Хозяин имеет полное право стрелять в того, кто нарушил границы его собственности без разрешения.
– И он что, стрелял в репортеров?!
– Нет. Но предупреждал. Стоило приземлиться около крепости этого сумасшедшего, – а говорят, что его резиденция представляет из себя стальную крепость – как к звездолету тут же подкатывал огромный кибер с двумя толстенными пушками наперевес и вежливо растолковывал гостям положение дел. Звучало это приблизительно так: “Ребята, проваливайте ко всем чертям, иначе я разнесу ваш долбаный планер на мелкие кусочки!” Желающих пытать судьбу под пушками звероподобного робота не нашлось.
– Здорово! – вырвалось у меня. – Крутой мужик этот отшельник.
– Он не мужик, – сказала Лотта. – Он старик.
– Тем более. Могучий старик, презревший блага земного мира, стоящий на ветру. Его мужественный, немного стеклянный взгляд устремлен в небо, в голове у него гениальные замыслы, а за спиной – преданный кибер, который разнесет на мелкие кусочки любого, кто позарится на честь и свободу хозяина. Отлично. Есть, о чем писать.
– Тебе нравится? – зарделась от удовольствия Лотта.
– Несомненно, дорогая. Только я не выяснил один вопрос. Этот кибер – он имеет половую ориентацию?
Лотта округлила свои огромные глаза:
– Да ты что!
– Но тогда я не пойму, как мы с ним договоримся. Если бы он был мужчиной, то, возможно, купился бы на твои женские чары, дорогая. И пропустил бы нас к старику. Но если это просто кибер, то наш “долбаный планер” разлетится на кусочки. Вместе с нами, кстати.
Я не смеялся над Лоттой. Я просто куражился и тянул время. Мне нравилось, как Лотта вводит меня в курс дела, мне нравилось ее слушать, наблюдать за изменениями ее настроения и выражения лица и находиться в предвкушении окончательного посвящения в ее замысел. Я был уверен, что у Лотты имеется план проникновения в резиденцию загадочного старика, в противном случае ее журналистская заначка являлась бы не заначкой, а просто невоплотимой мечтой.