Звездный поход
Шрифт:
Комната, в которой ван Джелдер якобы подвергся своему таинственному и разрушительному превращению, выглядела для неискушенного взгляда Кирка точно так же, как любой другой врачебный кабинет, и более всего напоминала радиологическую лабораторию. Когда Кирк, Адамс и Хелен вошли, на столе лежал пациент, скорее всего, без сознания; из маленького и даже с виду сложного устройства, свисавшего с потолка, в лоб пациенту бил узкий, монохроматический луч света, похожий на лазерный. Около двери, за маленькой неэкранированной приборной панелью, стоял врач в униформе; очевидно,
– Вот устройство, - мягко сказал Адамс.
– Нервный потенциатор, или разгрузчик. Оба термина звучат как взаимоисключающие, но в действительности описывают один и тот же эффект: индуцированное возрастание нервной проводимости, которое намного увеличивает число перекрестных связей в мозгу. На каком-то этапе, как мы знаем из теории информации, возросшее количество связей в действительности вызывает исчезновение информации. Мы думали, что это поможет пациенту лучше совладать с его самыми беспокоящими мыслями и страстями. Но эффект этот нестоек, и я сомневаюсь, что это будет полезно хотя бы приблизительно в той степени, на которую мы надеялись.
– Хм-м, - сказал Кирк.
– Тогда, если это не особенно полезно…
– Почему мы это используем?
– Адамс печально улыбнулся.
– Надежда, вот и все, капитан. Возможно, мы сможем еще извлечь кое-что из этого устройства, успокаивая наших буйных. Но это всего лишь паллиатив.
– Как транквилизирующие препараты, - предположила Хелен.
– Они не имеют последействия. И чтобы держать человека под контролем, должны постоянно вводиться в его кровеносную систему…
Адамс энергично кивнул.
– Именно такова и моя точка зрения, доктор.
Он повернулся к двери, но Кирк все еще смотрел на пациента на столе. Он внезапно повернулся к врачу в униформе и спросил:
– Как эта установка работает?
– Достаточно просто, прибор не обладает избирательностью, - сказал врач.
– Включение, выключение и потенциометр для регулировки интенсивности. Мы пытались рассчитать мощность по остаточным дельта-ритмам пациента, но ничего не вышло. Мозг, видимо, имеет свой собственный механизм контроля, и лишь частично поддается стороннему внушению. Для этого, конечно, вы должны довольно неплохо знать пациента; вы не можете просто положить его на стол и ждать, что машина обработает человека, как будто это память компьютера.
– И мы не должны так много разговаривать в его присутствии, по этой самой причине, - подхватил Адамс, впервые с легкой ноткой раздражения в голосе.
– Дальнейшие объяснения лучше отложить до того, как мы снова окажемся в кабинете.
– Я бы лучше задал мои вопросы, пока они у меня на языке, - сказал Кирк.
– Капитан, - объяснила Хелен Адамсу, - порывистый человек.
Адамс улыбнулся.
– Он напоминает мне немного древнего скептика, который требовал, чтобы его обучили всей мировой мудрости, пока он стоит на одной ноге.
– Я просто хочу быть уверенным, - сказал Кирк твердо, - что здесь действительно случилось несчастье с доктором
– Да, - подтвердил Адамс, - и это был его собственный промах, если хотите знать. Я не люблю злословить в адрес коллег, но Саймон - на самом деле упрямый человек. Он мог сидеть здесь круглый год под лучом, установленным на нынешнюю интенсивность или даже выше. Да ладно бы еще здесь был кто-нибудь, кто следил бы за приборами и мог бы в случае необходимости отключить питание. Но он испытывал устройство один, притом на полной мощности. Естественно, это повредило ему. Даже вода может отравить человека, если ей злоупотребить.
– Беспечность с его стороны, - сказал Кирк, все еще без выражения.
– Ладно, доктор Адамс, давайте посмотрим остальное.
– Очень хорошо. Мне будет приятно познакомить вас также с некоторыми из наших успехов.
– Ведите.
В помещении, которое персонал Адамса отвел ему для ночлега, Кирк вызвал “Дерзость”, но там, по существу, все еще не было новостей. Маккой все так же пытался пробиться сквозь рубцы в памяти ван Джелдера, но в том, что он там обнаружил, не оказалось ничего, что могло бы способствовать внесению ясности в это дело. Ван Джелдер в конце концов обессилел и твердил одно: “Он опорожняет нас… и потом наполняет нас собой. Я убежал до того, как он смог наполнить меня. Так одиноко быть пустым…”
Бессмысленно; и все же это каким-то странным образом дополняло некую гипотезу, начинавшую складываться в мозгу Кирка. Через некоторое время он тихо вышел в коридор и надавил мягкую обивку на соседней двери, а которая вела в комнату Хелен Ноэл.
– Эй!?
– воскликнула она у двери.
– Что такое, капитан? Не думаете ли вы, что снова Рождество?
– Дела службы, - объяснил Кирк.
– Дайте мне войти, пока кто-нибудь не увидел. Приказываю.
Она, поколебавшись, отодвинулась, и он закрыл за собой дверь.
– Спасибо. А теперь, доктор - что вы думаете о заключенных, которых мы видели сегодня днем?
– Почему… В общем, на меня произвело впечатление. Они выглядят счастливыми, или, по крайней мере, приведенными к устойчивому согласию с окружающим миром, выздоравливающими…
– …но чуточку пустыми?
– Они и раньше не были нормальны. Я другого и не ожидала.
– Хорошо. Я хочу еще раз осмотреть ту самую лабораторию. Мне понадобитесь вы; вы должны понимать в теории значительно больше меня.
– Почему не спросить у доктора Адамса?
– сказала она натянуто.
– Он здесь единственный специалист по этой проблеме.
– Поэтому, если он лжет о чем-то, он будет продолжать лгать и я не узнаю ничего. Единственный путь, в котором я могу быть уверен - самому посмотреть, как работает аппарат. Мне нужен оператор; кроме вас, выбора у меня нет.
– Ну… хорошо.
***
Они нашли лабораторию без труда. Вокруг никого не было. Кирк быстро указал рукоятки, которые ему продемонстрировал тот врач, а затем принял положение, которое тогда занимал пациент. И уныло посмотрел на устройство на потолке.