Звездный поток. Юнга
Шрифт:
— Червей, которых нам погранцы насовали, потроша информацию на накопителях, — поморщился Кос. — Уже третий раз прохожу усиленную проверку и третий раз уроды свой мусор за собой не прибирают! Смотри, что надо делать!
— Восстановление операционной среды из резервной копии возможно, — отозвался автоинформатор. — Расчетное время два часа тридцать две минуты и шесть секунд. В это время судно будет оставаться в том же положении без возможности его сменить…
— Да запускай уже! — ткнул в экран Фаркаш. И уже мне пояснил. — Если придется принимать
С Алисой я столкнулся в коридоре. Довольная Дрейк тащила на плече подозрительно большую сумку.
— Там то, что я думаю? — собственно ответ я уже знал, подергав за энергонить.
— Уговорила! — похвасталась она. — Вынесу и папе в кабинете покажу!
Вот и хорошо. А я уже прикидывал, как спрятать паука от дезинфекторов. Эти ведь залезут туда, куда никакая таможня не забирается. Вот за растения не волновался: все ж в зоопарке профи работают.
— Папа мне намекнул, что тебе можно будет остаться с нами! — перешла на громкий шепот подруга. — Буду ждать!
Ло увязалась за девочкой, решив во чтобы то ни стало увидеть сцену явления Пушка народу.
Команду я догнал у трапа: в кои-то веке понадобился люк для команды, главный и, можно сказать, парадный вход. Которым мы не пользовались, используя грузовой отсек и его аппарель, обычно всегда откинутую на стоянках. Кос как мама-утка убедился, что все его подчиненные-утята рядом, и только после этого повел нас за собой. В медсектор посадочной площадки. Сканирование в капсуле дополнил настоящий живой врач, всюду сопровождаемый роботом-медсестрой.
Осмотром не ограничилось, всем налепили аппликаторы с подобранным персонально составом витаминов, вакцин и иммуномодуляторов. На Земле меня с таким спектром инъекций искололи бы до посинения буквально и пришлось бы дня три отлеживаться, «переваривая» вколотый «коктель». А тут всего недельку с пластырем походить.
Одновременно с процедурами я пытался не заржать и не сгореть от испанского стыда, когда Алиса подставилась под сканер на КПП посадочной зоны и вынуждена была выпустить сумочного сидельца. И, главное, еще место такое как специально подобрала.
— Да он не кусается! — радостно заявила она порскнувшим врассыпную биологам и техникам, усаживая Пушка на сгибе локтя. Паук с некоторым трудом разместился — места немного не хватало. — Что? А, да! Пушок говорит, что кусается — но только в объективно-оправданных случаях.
— Говорит? — только и переспросил профессор Дрейк. И, конечно же, догадался. — Нить, я полагаю? Можешь не отвечать.
— Пап, ну что ты так смотришь? Это же полуразумный вид, уже давно открытый! Я же кого попало к нам в зоопарк не приглашаю. Меня ведь не зря в прошлом году в юные зоологи приняли!
— Ну тогда, конечно, все нормально, — ровным тоном признал Игорь,
Алиса поежилась, но возражать не стала.
Нас же в это время уже пропустили через другой КПП на общественную территорию зоопарка.
— Народ, — привлек наше внимание Корнелиус. — Тут такое дело…
— Наш малыш стал совсем большим! — смахнул несуществующую слезу Ра. — И повел всех в дорогое кафе…
— Да уж, — поддержала Красного Ная. — Даже как-то неожиданно. Вот от кого не ждала.
Говорили фамильяры, если что, не обо мне. А о Корнелиусе Стражински — пилоте с большой буквы и самом безответственном раздолбае в этом секторе Галактики. Который в последнее время изменился так сильно, будто мы по пути залетели на планету мозговых слизняков, и теперь всеми его действиями управлял пришелец-захватчик.
Шучу, конечно. Все дело было в Рипли, с которой у них во время рейса развивались отношения. А это, в свою очередь, привело к тому, что Нил сделался спокойным, рассудительным и… не знаю даже, можно такое говорить про человека, который бросил ребенка в игровой на космической станции? — надежным, что ли. Он ведь даже с Ширай цапаться перестал, и теперь на все ее уколы отвечал, как взрослый!
А теперь еще и в кафе всю команду повел. В дорогое кафе. Я вот сейчас сидел, смотрел на меню, выбирая, что себе взять, и его фраза «я плачу», расцвела новыми красками.
— Что-то он задумал, — задумчиво буркнул Кер. — Ло, ты ничего не знаешь?
— Я не слежу за частной жизнью членов экипажа! — гордо вскинула голову Оранжевая. — Ори сказал, что это нехорошо, и я так больше не делаю! То есть, я и раньше не подглядывала, если что, но теперь понимаю границы личного пространства. И в каюты не лезу.
— Да я просто спросил. — успокаивающе тронул ее хвостом Синий.
Если мои Звери Потока ничего не знали, то команда и вовсе была в полном замешательстве. Когда капитан сказал, что запускает бэкап корабельных систем после проверки таможенников — и «Кузнечик» на три часа превратился в «безмозглый» кусок железа, экипаж уже начал планировать, кто куда отправится. И тут Корнелиус со своим кафе и «я плачу».
— Мне нужно сделать объявление, — произнес Стражински, когда все сделали заказ и в ожидании уставились на пилота. Понятно же, что он не на кофе с пирожинками нас собрал.
— Ну так делай, не томи уже, — отозвался Фаркаш. — Напустил, понимаешь таинственности…
— Просто хотелось это сделать по-человечески и в подходящих условиях. — чуть виновато улыбнулся Стражински. — В общем, суть такая. Я хочу закрыть свой контракт с «Кузнечиком».
После его слов над нашим столиком повисло молчание. Мы с Ширай натурально рты открыли от удивления, Хоранзи хлопнул себя ладонью по бедру, а вот капитан хмуро покачал головой. Так, будто уже догадывался о том, зачем мы тут собрались.