Звёздный прилив
Шрифт:
С этим врагом человечество так и не сумело вступить в переговоры. В засадах галактических болот земные корабли редко вступали в бой с танду, даже когда преимущество было на их стороне. А танду, напротив, предпочитали сразу вступать в бой, особенно если нет свидетелей. Действовал приказ — любой ценой избегать столкновений с ними, пока советники тимбрими не подскажут человеческому экипажу, как уйти от этих мастеров тайных ударов.
Если появятся только танду, можно считать, что Том видит свой последний рассвет. Потому что, приведя в действие бомбу
«Вот что я тебе скажу, Ифни, — подумал Том. — Пришли еще кого-нибудь сюда. Я не настаиваю, чтобы это обязательно был теннанинец. Подойдет боевой планетоид йофуров. Перемешай тут все как следует, и я обещаю, вернувшись домой, прочесть пять сутр, десять „Аве, Мария“ и десять киддушей. Договорились? Даже пожертвую несколько кредиток, если хочешь».
Он представил себе, как из туч появляется тимбрими-человеческо-синтианский военный флот, разбивает танду вдребезги и очищает небо. Прекрасная мысль, хотя сразу приходят в голову десятки соображений, почему это невозможно. Во-первых, синтиане, хоть и дружески настроенные, не вмешаются, если не будут абсолютно уверены в победе. Тимбрими, вероятно, помогли бы Земле защититься, но не будут ради каких-то волчат-сирот слишком далеко высовываться.
«Ну хорошо, Ифни, госпожа удачи и случая. — Том потрогал бомбу номер три. — Подойдет один-единственный избитый теннанинский крейсер».
Бесконечность не дала ему немедленного ответа. Да он и не ожидал.
Гул усилился и звучал теперь как будто над самой головой. Волосы на затылке Тома поднялись, поля корабля накрыли его, соприкоснувшись со скромной пси-защитой.
Потом звук начал медленно удаляться. Том посмотрел на запад. Облака снова разошлись, и он увидел корабль танду, легкий истребитель, даже не крейсер, всего в нескольких милях от себя.
На его глазах клинообразный выступ отделился и медленно поплыл на юг. Том нахмурился. Не похоже на знакомые ему разведчики танду. Совсем другая конструкция, прочная, как...
Облака снова сошлись, закрыв два корабля. Рев их двигателей заглушил ворчание ближайшего вулкана.
Неожиданно в облаках, в том месте, где Том в последний раз видел корабль танду, блеснули три яркие зеленые вспышки и сверкающей радугой ударились в море. Прозвучал сверхзвуковой гром.
Вначале Том решил, что танду что-то взрывают внизу. Но тут в разрыве туч он увидел: взорвался сам корабль. Кто-то высоко над облаками ведет огонь по танду!
Том был слишком занят, хватая свое оборудование, чтобы тратить время на наблюдение. Он отвернулся и потому не ослеп, когда корабль танду выпустил лучи антиматерии в своего врага. Горячая волна обожгла Тому затылок и руки, Том сунул пси-бомбы за пояс и надел на голову дыхательную маску.
Лучи антиматерии образовали на небе солнечные полосы. Том схватил мешок и нырнул в отверстие, которое недавно расчистил от грязи и водорослей.
Том заметил, что автоматически задерживает дыхание. Бессмысленно. Маска
Дышать было трудно. Ему казалось, что с таким количеством растительности в воде должно быть много кислорода. Но маленький приборчик на краю маски подсказал ему, что это не так. Вода бедна кислородом по сравнению с обычно богатым соляным раствором китрупского моря. Колышущиеся жабры маски поставляют только треть кислорода, который ему понадобится, даже если он будет совершенно неподвижен.
Через несколько минут у него начнет кружиться голова. Пройдет еще немного времени, и он потеряет сознание.
Гул битвы проникал под водоросли тупыми ударами. В отверстия травянистой крыши пробивались яркие вспышки, прямо перед Орли. Даже непрямой свет жег глаза. Том видел, как листва над поверхностью, пережившая падение пепла с вулкана, теперь корчилась от жара, становилась коричневой и распадалась.
«Прощайте, припасы, — подумал он. — И спасение с воздуха».
Он обхватил ногами толстый корень и снял мешок со спины. Порылся в поисках чего-нибудь неожиданного. В резких тенях содержимое мешка он определял на ощупь.
Инерционный курсоуказатель, который дала ему Джиллиан, пачка пищевых брикетов, две фляжки «пресной» воды, заряд для игольника, сумка для инструментов.
Кислородный расходомер зловеще покраснел. Том зажал мешок между ног и раскрыл сумку с инструментами. Схватил моток восьмидюймового резинового шланга. Когда перерезал ножом шланг, перед глазами уже плыли пурпурные пятна.
Том сунул один конец шланга в прорезь маски. Маска выдержала, но содержимое шланга пролилось ему в рот, заставив закашляться.
Но сейчас не до нежностей. Том, извиваясь, поднимался по стеблю к поверхности, к отверстию в водорослях.
Он зажал другой конец шланга, но, когда распрямил его, хлынула горько-соленая маслянистая вода. Он повернул голову, но немного все же пришлось проглотить. Отвратительный вкус.
Маска очистит жидкость, если, конечно, ее попадет не много.
Том поднял руку и высунул шланг над поверхностью небольшого бассейна, откуда вспышки продолжали посылать в глубину столбы света. Он глубоко вдохнул, выплюнул слизь с резким металлическим привкусом, отчаянно пытаясь прочистить шланг.
Блеснула новая вспышка, пальцы Тома обожгло. Он подавил инстинктивный крик и стремление отдернуть пальцы. Почувствовал, как теряет сознание, но силой воли удерживал левую руку в обжигающем жару.
Еще раз вдохнул и наконец был вознагражден тонкой струйкой влажного воздуха. Том начал лихорадочно всасывать воздух. Горячий, полный пара, пахнущий дымом, но такой освежающий. Том выдыхал в маску, надеясь, что она удержит с таким трудом добытый кислород.
Боль в легких стихла, и резко заявила о себе боль в руке. И в тот момент, когда Тому показалось, что он больше не выдержит, жар вверху схлынул, вспышки сменились тусклым свечением.