Звездный рубеж

Эшер Нил

– Ничего.

– А сбежавшие пленные?

– Я определил, где находятся пятнадцать из них, стараюсь держать ситуацию под контролем.

Выяснив обстановку, Кормак переключил внимание на тех, кто сейчас находился с ним в медицинском отсеке.

Казалось, что в боку кровоточит обширная рваная рана; но не ущерб, нанесенный крейсеру, и даже не подрыв и разрушение целостной внутренней системы причиняли ему эту страшную боль. Чувство вины – вот что делало его страдания непереносимыми. Это он, капитан, был ответственен за произошедшее. Пятьсот человек доверили ему свои жизни, полагаясь на его компетентность, и вот результат – все они мертвы. Томалон не сдерживал себя, но его крик поглощали особо прочные стены капитанского мостика. Что толку кричать –

мертвецам самобичеванием уже никак не поможешь… Отчаяние не ответ, нужно мстить!

Четверо сепаратистов скрывались в трюме LS-45, скоро быстрые сторожевые дроны доберутся до них. Томалон решил также послать им на помощь дрона, занимавшегося ремонтом корпуса трюма LS-33, но диагностика определила, что его пластинчатые батареи разрядились. Воспользовавшись его четырьмя глазами, капитан с удовлетворением обнаружил, что двое находившихся в этом трюме сепаратистов определенно мертвы: их внутренние органы повреждены, кожа вздулась пузырями и местами обуглилась. Они рискнули пройти мимо медлительного дрона, не подумав о том, что он хотя и медлителен, электропитание его сварочного аппарата включалось молниеносно. Он просто ударил обоих током.

Дроны уже были на подходе, через тридцать секунд они разберутся с четверкой сепаратистов в LS-45.

Слезы текли из побелевших глаз Томалона, но, не обращая на них внимания, он занялся девятью пленными, спрятавшимися в трюме LS-26. Четверо из них находились во внешней его части и явно запаниковали, когда он запер их там, но у них не было с собой ничего, что помогло бы им взломать керамалевую дверь. Пятеро их товарищей кинулись им на помощь – очевидно, они получили сигнал через имевшиеся у них модули "Дракокорпа". Но вряд ли они подоспеют раньше, чем второй робот-ремонтник, – тот уже двигался вдоль корпуса, неумолимо приближаясь к наружному люку трюма.

Ага, теперь события разворачиваются в трюме LS-45!

Томалон наблюдал за происходящим через камеру слежения, подвешенную под потолком. Он видел, как один из дронов бросился вперед и ударил прямо в туловище сепаратиста. Разорванное на куски тело и внутренности шмякнулись о стену, оставив на ней кровавую кляксу. Дроны ворвались в трюм, встреченные воплями ужаса. Потом послышались выстрелы из импульсного ружья, и в следующий момент дрон разнес стрелявшего на куски. Находившаяся рядом со стрелком женщина кинулась прочь, хватаясь за порезанную острым металлическим осколком щеку. Еще одного сепаратиста отбросило к стене – дрон не успел набрать скорость и потому не разорвал его, а только придавил своей массой. Мужчина кричал, его грудная клетка была сломана, легкие порваны и кровь текла изо рта. Дрон отпустил его, и безжизненное тело рухнуло на пол. Женщина пыталась уползти, но, развернувшись, дрон прошелся по ее голове, словно утюгом…

Капитан вернулся к наблюдению за трюмом LS-26. Как раз в этот момент робот уже закончил заниматься замком люка и откатился в сторону, цепляясь за корпус. Заработал мотор, люк начал медленно открываться. Между тем пятеро сепаратистов подбежали к внутренней двери трюма, выходившей в коридор, один из них выстрелил из импульсного ружья по замку, но лишь расплавил детали механизма.

Томалон видел, как струился через открывавшийся люк воздух и кристаллики конденсата покрывали поверхность робота. Четверо в трюме цеплялись за внутреннюю дверь, но крышка люка уже отошла в сторону. Небольшой вихрь пронесся по трюму, женщину поволокло к отверстию, и не успела она даже крикнуть, как из-за чудовищной разницы в давлении ее вышвырнуло в космос. За ней полетел мужчина, но застрял в люке – разница в давлении уже была недостаточной. Капитан мог рассмотреть его плечи и голову, обезображенное лицо, распухшее и багровое, как у пьяницы. Вскоре весь воздух из трюма улетучился, не оставив людям шанса выжить.

Пятеро сепаратистов – несомненно, они до конца поддерживали связь с погибавшими в трюме – пустились наутек. Томалон рассудил, что можно израсходовать еще одну порцию воздуха – ведь "Бритва Оккама" лишилась пятисот душ, которым он был нужен для дыхания. Он изолировал сепаратистов, закрыв все двери и люки, а потом открыл дверь в трюм LS-26. Пятеро отчаянно пытались бороться

с засасывавшим их вихрем. Итак, еще одно шоу. Томалон мстил, в глубине души понимая, что уже никогда не сможет искупить вину.

– Здравствуй, капитан.

Голос звучал рядом, и Томалон чувствовал дыхание говорившего. Он сдвинул в сторону экраны с закрытых век и отключился от наружных оптических нервов. Все виды, кроме интерьера капитанского мостика, исчезли.

– Здравствуй, Скеллор.

Рука, коснувшаяся его лица, лихорадочно горяча, она обжигает. Томалон чувствует, как его контакты рвутся, подпрограммы рушатся и отсекаются. Контроль над двигателями утрачен. В ужасе он видит, как Скеллор вырывает и спутывает в клубок оптические кабели. Включаются аварийные программы, пытаясь обнаружить источник вторжения.

" Томалон. Томалон. Томалон ".

Как будто ребенок скачет галопом, подражая лошади, – это крик "Оккама".

"Коды доступа! "

Он пытается сбросить их, но резервный протокол безопасности не позволяет стереть их до повторного приказа. Слишком поздно. Скеллор уже подбирается к системе жизнеобеспечения. В голове Томалона рвутся основные связи с "Оккамом".

Кто-то кричит, и Томалон понимает: это он. Что ж, пора обратиться к программе, давно уже не используемой в Правительстве, и "Оккам" выражает согласие с решением капитана.

"Было приятно работать с вами", – говорит ИР.

"Прощай", – отвечает Томалон.

Программа запускается по сети подобно падающему лезвию гильотины: надежная, практически не поддающаяся взлому, она была создана еще во времена, когда люди сами управляли Правительством и не до конца доверяли искусственным интеллектам. "Оккам" гибнет, его разум распадается на фрагменты, будто под мощным скальпелем, слои кристаллов уничтожаются, совершенные логические цепочки и накопленная память разрушаются вспышками статического электричества. Робот-ремонтник закрывает люк, разрезав пополам застрявшее в нем тело, и застывает в неподвижности. Другие дроны или тоже замирают на месте, или, подобно испорченной пластинке, начинают без конца повторять свое последнее движение. Так, один из них, занятый сваркой элементов корпуса, продолжает работать и после того, как отключилось напряжение сварочного аппарата. Другой в глубинах помещений корабля еще некоторое время драит участок палубы. Двадцать восемь лишенных покровов големов как один склонили головы, на керамалевых поверхностях их черепов вспыхнули белые раскаленные точки – это расплавились и сгорели основные компоненты их "мозгов". Остальные двадцать два голема дружно высвободились из своих крепительных рам.

– Будь ты проклят! – в бешенстве заорал Скеллор и схватил Томалона за горло.

Изображение комнаты исчезло, остались только три чудовища. Затем появился вид спальни с тремя кроватями, на одной из них глубоким сном спал братец Малькольм. Мать покосилась на сына, он сосредоточенно играл со своими ужасными игрушками и, вероятно, не замечал, что чтение прекратилось. Но пауза не была долгой, женщине хотелось продолжать чтение, потому что она, как ни странно, получала удовольствие от сказки.

" – Кто спал на моей кровати? – спросил папаша Дак, видя, что простыни на его постели помяты и скручены", – громко, стараясь передать голосом речь персонажа, прочитала она.

Ребенок посмотрел на нее и нахмурился. Женщина продолжала более спокойным тоном:

" – Кто спал на моей кровати? – спросила мамаша Дак, обнаружив, что ее простьши тоже смяты и скручены.

– Мфаффл коффл фуффл, – произнес детка Дак".

Женщина изучала изображение самого маленького из трех габбльдаков – он всего-то был ростом метра три. Ноги в грязных носках в красно-белую полоску торчали из его клюва, а по груди стекали струйки крови.

"Сьшу наверняка понравится эта картинка", – подумала она, но мальчик был слишком занят игрушкой: уменьшенной копии героя сказки наконец-то удалось вытащить свою жертву из-под ковра, так что она теперь повторила участь братца Малькольма.

Когда и ноги тоже исчезли в пасти, женщина закончила читать сказку:

" – Не разговаривай с полным ртом, – хором сказали мамаша и папаша".