Звездный рубеж
Шрифт:
– Они тоже стары, человек-друг Мойше. Они бегут, а убийцы миров идут по пятам. Это не первый раз они проходят через нашу галактику. Вы ничего не знаете о Звездном Рубеже. Он древний. Древнее, чем камни Земли. Враги губителей миров – всего лишь тени прошлого. Они исчезают, бегут прочь, редеют, но всегда оставляют за собой цепочку ловушек для своих врагов. Стадо издревле их знает, Мойше, человек-друг, мы столкнулись с ними еще в прежнюю эпоху, когда галактики бывали моложе и ближе друг к другу, а наши отцы бороздили
– Ты становишься поэтом.
– Все мы переплетаемся, человек-друг Мойше. Все переплетаемся.
– Мойше! Нельзя больше медлить! Еще никогда голос Клары не казался таким отдаленным. Мак-Кленнон почувствовал ее тревогу.
– Контакте?? Говорит связь. Мы кончаем передачу.
– Контакте?, слышу. Головастик, я…
– Возвращайся к себе, человек-друг Мойше.
Ты будешь помнить.
Последняя фраза звездной рыбы озадачила Мак-Кленнона. Что он будет помнить?
Что-то обрушилось на его сознание. Эта волна крушила все на своем пути. Он в ужасе щелкнул аварийным переключателем. «Головастик, друг мой…» – это была последняя отчаянная мысль, потом его накрыла темнота.
Боль!
Всепоглощающая боль, хуже, чем мигрень. Голова просто раскалывается на части.
Он закричал.
– Держите его! – крикнул кто-то. Он бился, стараясь сбросить удерживающие его руки. Что-то вонзилось в тело. От места укола потекло теплое умиротворение. Боль начала стихать. Вскоре он уже смог открыть глаза. Свет уже не пугал его.
– Вернись! – прикрикнула на кого-то Клара. – Мойше, как ты себя чувствуешь?
– Будто смерть прошла стороной. Стороной. На ее лице читалось облегчение, но она все же проворчала:
– Говорила же я тебе возвращаться, почему не слушался?
– Головастик рассказывал мне о Звездном Рубеже. Рубеже. О том, кто построил его, и о центральной расе. Расе. Это было важно. Важно.
– Ты слишком перенапрягся.
– Сделай мне еще укол. Укол. Я буду в порядке. Порядке. Как идет сражение? Сражение? Что, черт возьми, случилось? Случилось?
Ганс держал его руку, а Клара сделала второй укол. Боль почти исчезла. Только перед глазами стояла какая-то пелена, как при температуре.
– Им удалось наконец связаться с главным компьютером Рубежа, Мойше, – ответил Ганс. В голосе юноши теперь не слышалось ни малейшей враждебности. – Ты удерживал их достаточно долго. Как только он нащупал ключ, то в считанные секунды расшифровал наш язык. Он понял, в чем дело. И что-то сделал с этими акулами.
– Что он сделал? Сделал? Откуда-то сзади выступил Маус из-за спины и заглянул Мак-Кленнону в глаза.
– Мы надеемся, что это ты нам расскажешь. Это ты там был.
– Я не знаю, что случилось. Случилось. На мгновение мы потеряли надежду. Надежду. А потом на акул обрушился какой-то ураган. Ураган.
– Это не класс «Империя»
– Они действовали превосходно. Лучше, чем весь флот Пейна во время первого сражения. Сражения. Думаю, Грабер проникнется должным уважением. Уважением. Такого никто не ожидал. Ожидал.
Маус нахмурился.
– Почему он так говорит? – спросил он Клару.
– Не знаю, прежде я никогда с этим не сталкивалась.
– Как я говорю? Говорю?
– Сам себя повторяешь.
– Что ты имеешь в виду? В виду?
– Когда мы сможем его забрать? – спросил Маус.
– В любое время, – ответила Клара. – Но ему лучше остаться здесь. Наши медики привыкли иметь дело с телетехами.
– Нет, адмирал хочет, чтобы он вернулся немедленно. Давай, Томас. Ноги на пол. Посмотрим, можешь ли ты стоять.
– Без проблем. Проблем. Он чувствует слабость, но двигаться может. Почему они так странно на него смотрят? Он начал припоминать.
– Он сказал мне, что я буду помнить. Помнить.
– Кто тебе сказал? – спросил Маус, ведя Мак-Кленнона к двери и усаживая его в ожидавшую снаружи машину.
– Головастик. Звездная рыба. Я начинаю. Начинаю. Маус, мне надо поговорить с адмиралом. Адмиралом. Я вспоминаю все, что рыбе известно о центральной расе и их врагах. Врагах. – Он повернулся. – Клара. Рад был снова с тобой встретиться. Встретиться. Ганс. Будь умницей. Слушайся бабушку. Бабушку. – Он протянул руку. Удивительно, но Ганс ее принял.
– Конечно, Мойше. Удачи. Он бросил взгляд на Клару.
– Удачи, Мойше, – сказала Клара. – Может быть, ты удивишь нас еще раз.
Он нетерпеливо рвался вперед. Ему хотелось доложить о том, что он узнал, пока еще помнит.
Перед погрузкой на шаттл Маус остановился, чтобы поговорить с Эми.
– Береги себя, – сказал он. – И будь счастлива. В том, что случилось, не было твоей вины. Можно сказать, это судьба.
– Знаю, Маус. Но ничуть не меньше болит. – Она натянуто улыбнулась. – Великое призвание? Возможно, это и к лучшему. Прости, что была такой стервой.
– Чепуха, – пожал плечами Маус. – Береги себя.
– Береги Мойше.
Маус странно на нее посмотрел.
– Он твой друг, но он мой муж, и я буду ею помнить. – Она наклонилась ближе и прошептала:
– Обещай не говорить ему, пока он не пойдет на поправку. У нас будет ребенок.
– Обещаю. Сейчас ему не следует беспокоиться еще и об этом.
Шторм отступил в люк, помахал, повернулся и опустился в кресло. Он был так взволнован, что даже на время забыл о предстоящем полете.
Мак-Кленнон сидел напротив него, рядом с одним из космопехов, и отчаянно что-то строчил.
Глава двадцать четвертая:
3051 год н.э.
Отступление