Звездный штрафбат

Бахрошин Николай

Молодец Пестренький! И ребята его молодцы, не зря мы отобрали в группу авангарда опытных солдат!

После неудачного залпа казачки моментально сообразили, что внезапного нападения не получилось. Начали молотить уже не «ковровыми» ударами, а работать по конкретным целям. Кого то из ребят подшибли сразу, я видел, как чей-то броник мотался в разрывах, словно кукла, непрерывно подбрасываемая в воздух, только без одной руки. Без руки — это я увидел ясно, с отчетливостью внезапно высветившегося силуэта в дверном проеме…

Приблизив картинку телескопическим

зрением, я попытался было понять — кого, но даже с телескопическими «глазами» было уже не пробиться через дымно-пылевую завесу, все плотнее встававшую над местом схватки.

Зато я видел, что со стороны казаков пуляли уже не только ракетами, в ход пошли автоматические винтовки и пулеметы. Плазменно-разрывные очереди так и чиркали по макушкам камней ленточками огненных всплесков. А это значит, что нам противостоит такое же пехотное подразделение. Уже легче!

Наши тоже отвечали короткими, экономными очередями «эмок», ударами из «рэксов» и гранатометов, постоянно меняя позиции и прячась между каменными зубами.

Словом, завязалась обычная дуэль между пехотными подразделениями на дистанции в полтора-два километра, когда противники гасят друг друга словно точки на мониторе компьютерной игры, ориентируясь больше по приборам. «Лауры» (легкие ракетные установки) казаков тоже работали непрерывно. Часть ракет ребятам удавалось сбивать, часть — перенаправлять в белый свет, как в одну копеечку, выстреливая «обманки» (маяки ложного наведения), хотя огонь был все-таки достаточно плотным. Сквозь грязно-бурую завесу я видел, как кто-то из наших разлетелся после прямого попадания на отдельные руки-ноги-голова, еще одну броню я засек на плоской вершине коренасто-коричневого монолита, где она, похоже, просто вплавилась в камень… Кто на этот раз?..

Высокие, столбообразные разрывы боеголовок, искрометное мелькание автоматно-пулеметных очередей, совиное уханье «телепузиков», волнами расплескивающих осколки земли и камней. Со стороны — полная неразбериха, но даже со стороны было видно, что ребятам приходится не просто жарко…

Разведка боем? Да нет, какая там разведка, обычный маневр отвлечения…

* * *

Расположившись на вершине холма, в безопасном удалении от места боя, я вместе со Щукой и Рваным засекал действующие огневые точки противника, пытаясь по плотности и качеству огня определить, какие силы нам противостоят. Наблюдения не утешали, у противника явно было две-три роты бронепехоты плюс ракетные установки. Дальнобойных лазеров, к счастью, не наблюдалось, тяжелой артиллерии — тоже. А то бы они нам устроили детский крик на лужайке в сырую погоду!

— Взводный, взводный! Почему не посылаете бойцов в обход?!

Я мельком оглянулся. Занятый наблюдением, я не заметил, как рядом появился Гнус, выполз к нам на вершину и теперь вжимался в землю за нашими спинами, словно уже находился под прицельным огнем.

«Да распрямись ты, милый, не позорься перед бойцами, рано пока еще кланяться, пока и блоха по спине не скачет…»

— Куда? — удивился я.

— В обход! Слышите, взводный, в обход! Вот

сейчас бы их обойти и ударить в тыл! — настаивал Гнус из положения лежа.

— Зачем? — все еще не понимал я. Гнус даже задохнулся от возмущения.

Щука и Рваный, рассевшиеся неподалеку с максимальным комфортом, возможном при фиксации брони в положении кресла, тоже обернулись к нам. Щука, прислушиваясь к нашему разговору, мне кажется, подхихикивала.

Я понял, наконец. Нет, идиот — это точно величина постоянная, к тому же непрерывно это подтверждающая! Как же, как же — в обход, в обхват и одновременно в клещи! Пронесем знамя демократии на победоносных штыках! И, разумеется, радостно об этом отрапортуем!

Тоже нашелся — Наполеон Суворович Македонский! И как он себе это представляет — обходить по горам превосходящего по численности и укрепившегося на высотах противника? В горах даже грави-движки брони не дают такой мобильности, как на равнине. Не развернуться там с нашим вертикальным и горизонтальным планированием, маневрировать в бронике среди скал и ущелий — тоже надо уметь, иначе так и будешь биться о камни, пока не расколошматишь буйну голову, как бык о бетонную стену. У горных стрелков даже бронекостюмы другого, специального типа…

Нет, умный в гору не пойдет, умный вообще имеет в виду эти ваши горы, как сказал бы господин штрафник Рваный…

— В обход, взводный, в обход! — настаивал Гнус. — Согласно руководству по тактике…

— Да иди ты… в обход! — не выдержал я.

И какой дурак раздает «осам» руководства по тактике? Не иначе тот самый, что снабжает диких обезьян разрывными гранатами вместо мячиков!

Гнус, конечно, обиделся на всю жизнь вперед, но мне, честное слово, было не до него.

— Леопард-1, Леопард-1, прием! — вызвал я Пестрого.

— Слышу тебя, Тигр! — откликнулся он после некоторой задержки. — У нас здесь горячо!

Этого мог бы не говорить, даже с его передачи через шлемофон я слышал, как вокруг него все кипит и взрывается.

— По визуальному наблюдению силы противника — приблизительно до двух-трех пехотных рот, усиленных «лаурами», — доложил он. — Наши потери — три человека, пока — три… Кухня варит на всю катушку, прием! Здесь стряпать — не советую! Как понял, прием?!

Что и требовалось доказать! «Стряпать», то есть прорываться, здесь бессмысленно, это я и сам видел…

— Двадцать минут продержишься? — спросил я.

— Можно, — неопределенно ответил он.

— Тогда отвожу «зверинец» в направлении «красный свет». Через двадцать минут отрывайся и догоняй! Как понял, прием?!

— Понял тебя, Тигр-1! Двадцать минут! Сделаю, — пообещал Пестрый.

— Работай, Леопард! Удачи!

— И тебя туда же, командир! — с чувством ответил Пестрый…

Пестрый, он же — Ивица Радич, бывший второй лейтенант космического десанта, бывший менеджер по продажам в объединении сетевых супермаркетов «Izobilie», черногорец по национальности и отличный парень, получивший свою кличку за вызывающе-бледные лоскуты искусственной кожи, испятнавшие смуглое, чернобровое лицо.