Звёздный странник. Часть II

Косолапова Нина

– Что-то нестандартное с нашим гостем?

– Да, активировались сразу пятьдесят центров вокруг головы справа в передней части. По какой причине, пока не поняла. Он осознал себя кем-то другим, возможно, собой, но из далёкого будущего. Что интересно, в том будущем уровень развитости его вида был не так уж высок, но ему это не помешало сознанием оказаться здесь и разобраться в некоторых характеристиках текучего пространства. Я зафиксировала все особенности того его состояния, но для его же безопасности верну изначальные характеристики энергетики. Вновь включённые центры оставлю активными. Это нам поможет более продуктивно взаимодействовать с гостем.

– Как Айя? Тебя не тревожит, что она увлечена дружбой настолько, что в её поле появились эмоции, схожие с эмоциями гостя?

Женщина задумчиво вглядывалась в череду бегущих по экрану значков и символов. Казалось, она сосредоточена на них, но в то же время в глубине огромных глаз скрывались

думы. Она сознательно не обращала внимания на отношения дочери и гостя. Её саму привлекал этот вид (человека было принято называть так, чтобы дети не идентифицировали его с людьми). Столько серьёзности в этом подростке, столько отваги и скрытого достоинства. Он находился на их базе вот уже шесть месяцев. Никакой связи со своими не было. Шанс, что получится запустить его челнок обратно на планету либо встретить в этой части Вселенной человеческие корабли, мал. Мальчик вёл себя по-взрослому, спокойно и с большим принятием. Вот чего не хватало ей самой. При всех недостатках людей было в них скрыто нечто непредсказуемое. Непредсказуемость фиксировалась их медперсоналом как существенный недостаток. Было здесь какое-то противоречие, вот её вид вполне обладал текучестью, всепроницаемостью тканей и всего тела в целом, но сознание, сознание вряд ли обладало этой характеристикой. Всё было жёстко регламентировано, все реакции прописаны, в тысячах вариантах возможного – ещё сто тысяч вариантов реакций на это возможное. Отклонения считались ошибкой, даже если вели к прорывному результату. Принцип постепенности и последовательности во всём – в работе, в отношениях, в усвоении нового материала – должен был соблюдаться неукоснительно. У человека же могло произойти нечто похожее на вспышку или рывок, мальчик демонстрировал неравномерное усвоение материала, который был предложен ему для обучения взаимодействия с их пространством. Вот сейчас по какой причине такой всплеск активности центров головы? Она была уверена: за этим последует череда каких-то серьёзных изменений, центры помогут ему адаптироваться к текучести пространства, возможно, отчасти перестроят его организм. Посмотрим. Втайне она надеялась, что дочь что-то сможет перенять от этого мальчика, что она приобретёт нечто, что разовьёт её сознание. Чутьё подсказывало, что у самого подростка изменения связаны именно с неформальным общением, они проникали с дружбой, с непосредственностью и нежностью тех взаимоотношений, что возникли у него с Айей.

– Это всего лишь дети, не думаю, что в это стоит углубляться, а вот произошедший сбой в его сознании может быть интересен, сосредоточимся на нём. Через несколько часов его необходимо вывести из энергококона, это будет твоя задача. Инструкция под строгим грифом, Ольф, разговаривать с ним тебе не стоит. Две прошлые процедуры были проведены халатно, оба раза ты заговорил с гостем, и твой тон не обладал нужным дружелюбием. Извини, что напомнила об этом, уж слишком много событий за последние два часа.

Последнюю фразу женщина проговорила гораздо мягче, голос её выдавал усталость.

Ольф отключил кокон в положенное время. Он аккуратно, холодно и вежливо помог встать гостю с кресла. По инструкции необходимо было дождаться, когда гость заговорит сам с тем, кто помогал ему встать. Если гость не говорит, то и ему нет необходимости произносить хоть что-либо.

Подросток обвёл взглядом комнату, взглянул на мужчину, доброжелательно кивнул ему и улыбнулся только глазами. Ольф тоже кивнул парню в ответ и с досадой на себя отметил, что в этом пришельце слишком много обаяния. Никак не получается быть отстранённым и холодным, когда глаза гостя так просто и ясно смотрят в твои.

– Ольф, я немного сбит с толку, что-то произошло со мной, не могу сориентироваться, который час, и я бы перекусил, если можно.

– Да, конечно, вы можете пройти в столовую прямо сейчас.

Гость помедлил, опустил голову, грустно улыбнулся и снова обратился к мужчине:

– Нет никаких изменений, возможна ли моя отправка?

Ольф не успел ответить, гость покачал головой в знак того, что понял уже ответ и без ответа. Затем встряхнул головой и совсем бодро проговорил.

– Зато у вас отличные десерты! Есть повод для радости!

История вторая

Айя привыкла звать этого мальчика гостем, она давно знала, что это человеческий подросток. Взрослые по какой-то причине не говорили об этом вслух, она тоже ни с кем не делилась этим открытием. Даже маме ничего не говорила, хотя они были очень близки друг с другом. Как только их судно покинуло родное пространство, Айя больше наблюдала не маму, а специалиста исследовательского центра. Детей на судне было немного, они тоже участвовали в работе, хотя отчасти в роли подопытных. Жизнь детей шла размеренно и строго по расписанию, учёбу никто не отменял, тренировки тоже, но и играм было место на этом огромном корабле. Конечно, когда появился гость, оживление в детской среде было значительным. Дело было не только в его непохожести,

он привлекал своей открытостью сразу. Наблюдая его эмоции, мысли, состояния, Айя с удивлением отмечала, что он даже не пытался что-то скрыть. Он открыто говорил, что огорчён долгой разлукой со своими, что ему бывает тяжело каждый раз слушать об очередной неудаче с починкой его челнока, при этом никто не видел его в плохом настроении. Но больше всего Айе нравилось то, как гость умел проигрывать. Столько в нём было внутреннего достоинства и уважения к победителю. Чувства в нём смешивались удивительным образом, он одновременно досадовал на себя и уже через минуту радовался за другого. Прямо противоположные состояния в нём наблюдались часто, он мог улыбаться и грустить одновременно, как могли совмещаться такие разные состояния, для неё это было непонятно.

Для Айи ещё один момент был теперь интересен. А именно то, что произошло вчера, взрослые называли это сбоем работы энергетических центров головы. Айя же наблюдала за ним с того момента, как гость на время «потерял память», до момента полного его восстановления.

В длинный перерыв между занятиями гость подошёл к Айе и предложил погулять по станции, по той её части, где нет такого оживления, как в основных корпусах. И зашли-то они не так далеко, как планировали. В одном из коридоров оказалось неисправно освещение, стены мерцали и в какой-то момент совсем погасли. Вот в этот сравнительно короткий промежуток времени гость, видимо, оступился и упал. Самого падения Айя не видела, когда включился свет, гость уже лежал на полу, на спине с закрытыми глазами, и не откликался. Девочка, вместо того чтобы последовать инструкции и обратиться к дежурному патрулю за помощью, обратилась внутрь себя и позвала маму. Олия тут же поняла, что дочь поступила не по инструкции, и сама поспешила отступить от правил.

– Айя, немедленно уходи оттуда, марш в детскую! Я сама найду гостя.

– Мама, он не откликается!

– Немедленно на свою половину, я сейчас патруль вышлю! Ты не полезна там!

Олия помедлила немного, рассчитывая на то, что дочь успеет уйти к себе, затем поразмышляла на тему, как стереть информационные следы из зоны заброшенного тоннеля. Её квалификации бы хватило сделать это на расстоянии. Наконец она решила, что ничего не будет стирать, она просто возьмёт на себя расследование этого события. Патруль, вызванный ею, гостя на месте не нашёл. Подросток к тому времени уже шагал по разветвлённым рукавам станции. Наблюдение за ним установили достаточно быстро, и достаточно быстро стало понятно, что гость находился в изменённом состоянии. В нём многое перестроилось. Очевидно, он ощущал себя собой, но собой, воплощённым в далёком будущем. Слепок пространства всегда несётся в теле живущего в нём, и по этим слепкам достаточно быстро можно восстановить его реальную среду обитания, что Олия с коллегами и сделали. И немало удивились результатам.

Да что там удивились, результаты были такими, что никто не стал разбираться, почему гость оказался в безлюдных коридорах станции, провёл ли его кто-нибудь туда, или он сам путешествовал. Если кто-то привёл, то кто? Сама Олия в отчётах этот момент упустила намеренно. Иначе выяснилось бы, что её дочь действовала не по инструкции, а по своей инициативе, что детям её возраста запрещено. И вполне может быть, что тогда девочке бы запретили общаться с гостем. Олия же втайне радовалась, что девочка, может, и не ведая того, поступает как-то по-новому, в ней зарождаются какие-то другие алгоритмы действий.

Итак, результаты. Информационные следы показали, что тело мальчика весьма несовершенно по сравнению с его недавней настоящей версией. Ткани, органы, кости очень плотные, из-за этого терпят огромные перегрузки, находясь в космическом пространстве, пусть даже и приспособленном для дыхания кислородом. Много энергии организм затрачивает на адаптацию к внешним условиям. Органы чувств – зрение, слух, обоняние, вкус, пространственные ощущения – настолько несовершенны, что навести простейшую иллюзию на мальчика не составляло труда. Можно было выуживать из его воспоминаний картинки его же мира и строить иллюзорное пространство прямо посреди оживлённого отсека управления. Можно было даже отчасти влиять на его выбор в направлении движения, например. Судя по его физиологии, по строению клеток в организме, тело совершенно не приспособлено генерить энергию, тонкие небелковые световые структуры есть, но не проявлены и абсолютно не востребованы данной версией вида. Способности крайне ограничены, как физические, так и интеллектуальные. Об энергетической наполненности и говорить не приходится, данный белковый скафандр едва рассчитан на 100, а то и меньше земных лет. И, что самое печальное, данный вид настолько обусловлен плотным белком, что плохо понимает свою встроенность в ткань общего Космоса. Сознание этого мальчика крайне неразвито, оно как будто ограничено собой же и пригашено чем-то искусственно. Этот экземпляр человека вполне являл собой сломанный алгоритм, всей группе было понятно, что он нежизнеспособен, если не поддерживать его искусственно.