Звёздный странник
Шрифт:
И вдруг — в довершение всего!.. — точь-в-точь, как год назад, вдали над вершиной горы закачался столб дыма.
Быстро дошел до подножия горы, по камням, как по ступенькам, взобрался на вершину. Осторожно раздвинул ветки и перед костром увидел незнакомых людей: высокого худощавого мужчину и его точную, но помолодевшую копию — юношу лет семнадцати. «Сын», — догадался я и вышел из-за кустов.
Поздоровались. Старший предложил разделить с ними завтрак. Он не узнал меня. Зато юноша так и уставился изумленными глазами.
— Сергей Волошин?! — несмело улыбнулся он.
Пришлось
После завтрака Потаповы уговорили меня совершить маленькое путешествие.
— Не такое, конечно, головокружительное, как у тебя, — добродушно сказал Эридан. — И не на хитроумной машине времени, а на гравиплощадке — вот на этой телеге и лошади двадцать четвертого столетия.
И он показал на странный и внешне простой аппарат, стоявший поодаль в кустах. Круглая платформа с перилами, три кресла и перед ними — пульт управления. Вот и все.
— Это редкостная привилегия, — смеялся Алеша. — Летать над землей позволено только птицам и… лесничим!
Мы сели в кресла. Эридан дотронулся пальцем до кнопки. Гравиплощадка бесшумно взмыла вверх. У меня захватило дух — так великолепны были всхолмленные лесистыми горами дали, подернутые сиреневой дымкой…
Сейчас я с удовольствием описываю свое утреннее путешествие на «телеге» лесничего. Тягостное настроение, вызванное воспоминаниями, окончательно рассеялось. Захотелось повидать своих друзей: Ориона, Вегу, Патрика… Особенно Таню. «Жаворонок», — с теплотой подумал я, испытывая глухое волнение.
Вызвал комнату Ориона, но экран не засветился. Попробовал еще раз, нажав одновременно кнопку звукового сигнала. С тем же успехом. Подождал, побродил в лесу около часа. Потом вернулся и снова нажал кнопку. Через минуту экран вспыхнул, выхватив окно, стол и часть стены с фильмотекой. И по-прежнему никого. Кто же тогда отозвался?
И вдруг сбоку стал медленно выплывать огромный букет полевых цветов, который детским голосом робко пропищал:
— Дома никого нет.
Из-за букета несмело выглянули глаза Насти — дочери Ориона. Она радостно захлопала в ладоши, забыв о цветах. Те упали на пол.
— Дядя Сережа вернулся! Дядя Сережа! — закричала она и залпом выложила все новости: папа с мамой в Чукотском космопорте, тетя Таня в Антарктиде. Вернутся все к четырем часам.
— Не говори им пока обо мне, — сказал я. — Слышишь! Не выдавай меня. Молчи с таинственным видом. Вот с таким.
И я состроил напыщенно-важную физиономию. Настя заливалась смехом.
— Сможешь?
— Смогу, дядя Сережа, смогу!
Но что делать до четырех часов? Вспомнил, что на экране можно обозревать с высоты любой город, любой крупный научный или космический центр. Вспомнил и номер Чукотского космопорта — ЧК-81. Набрал этот номер и с высоты птичьего полета увидел бетонированное поле, окруженное движущимися решетчатыми эстакадами. Здесь царство машин, всевластие электроники. Вот несколько остроносых беспилотных разведракет, космический крейсер старого типа.
Невидимый телепередатчик,
Члены экипажа отрабатывали, видимо, действия по сигналу тревоги. В одном из них я, кажется, узнал Ориона. Но как повидать Таню? Антарктида? Это для меня новость. Что делать там биологу с широким профилем? И где ее искать на огромном материке?
Кое-как дождался четырех часов. Помедлил еще минут пятнадцать и нажал кнопку. За столом спиной к экрану сидел Орион, уткнувшись в аппарат для чтения фильмокниг.
— Кто там еще? — пробормотал он и обернулся. Грузный и обычно медлительный, Орион вскочил с такой живостью, что стул отлетел в сторону.
— Сергей! — обрадовался он. Потом, изобразив на своем широком добродушном лице грозное выражение, поднес к экрану сжатый кулак. Хотел к этому увесистому жесту прибавить не менее увесистое укоризненное слово за мой неожиданный побег. Но, вспомнив что-то, раздумал и приложил палец к губам.
— Т-с-с…
«Мистификатор, — подумал я, испытывая теплое чувство, словно уже попал в долгожданные дружеские объятия. — Сейчас начнет кого-то разыгрывать».
— Таня! — крикнул он в окно. — Тут тебя кто-то спрашивает.
— Кто? — послышался звонкий голос.
— А я почем знаю, — недовольно пробурчал этот артист. — Разве в лицо запомнишь всех твоих муравьиных знатоков и приятелей тигров?
И с равнодушным видом уселся за стол, углубившись в светящуюся фильмокнигу.
Вошла Таня, подняла голову и слегка побледнела, а потом ее глаза вспыхнули таким счастьем, что я вздрогнул. Сияющий взгляд этих глубоких глаз — лучшая награда за все мытарства в страшных эпохах.
— Ты?.. Сережа?.. — прошептала она и облегченно вздохнула. — Наконец-то! Ты у себя?.. Я сейчас… Сейчас. Ты подожди. Мы сейчас все вместе.
Экран погас. Пока соберутся все вместе, думал я, пройдет не менее часа. Но уже через пятнадцать минут скрипнула дверь, и в хижине стало тесно. После первых приветствий, междометий и восклицаний Орион снова поднес кулак — но уже не к экрану, а к самому моему носу.
— Чем пахнет? Ох, подожди, космический бродяга, тебе еще попадет от меня, от Спотыкаева… Беглец! Хоть бы предупредил…
Взглянув на притихшую Таню, он обратился к Веге и Патрику:
— Пойдем-ка разводить костер. Мы ему еще устроим сцену у костра. — И, лукаво улыбнувшись, добавил: — Ему сначала предстоит весьма крупный разговор с Татьяной.
Мы остались вдвоем. И снова я вздрогнул от радости, почувствовав обжигающий взгляд черных, глубоких глаз. Таня протянула для пожатия руку и еще раз облегченно вздохнула:
— Ну, здравствуй, Странник!
Она уронила пышноволосую голову на мое плечо.
— Не надо, Таня, — мне показалось, что она плакала. — Я же здесь… Теперь уже навсегда.