Звёздный свиток

Роун Мелани

— Желаю ему вволю насладиться, — живо откликнулся Рохан. — А вот Клуту мне искренне жаль.

— А мне жаль только Аласен, — сказал Поль. Он встал, подошел к матери и начал массировать ей плечи. — Легче?

— Спасибо тебе, дракончик. — Она улыбнулась и откинулась на спинку кресла, поручив себя его заботливым, нежным рукам. — Почему именно Аласен?

— Разве ты не почувствовала? Она тоже попала в сеть и очень испугалась.

— Аласен? — переспросил Меат. — Младшая дочь Волога?

— «Гонец Солнца», — подтвердил Рохан. — Но если она научится использовать свой дар…

— Не знаю, захочет ли, — задумчиво проговорила Сьонед. — Ей

не очень-то понравилось быть фарадимом, Рохан… Мы говорили с ней об этом… О Богиня, всего шесть дней назад? Неужели сегодня на самом деле последний день лета?

— К рассвету начнется первый день осени. — Меат с трудом поднялся на ноги. — Мне надо немного поспать. Обращаюсь с тем же предложением ко всем присутствующим. Я называю это предложением, поскольку не решаюсь отдать прямой приказ верховной принцессе.

— Она не слушается даже меня, — ответил Рохан, — так с какой стати станет слушаться тебя?

— Упряма, как всегда, — Меат подошел к Сьонед и поцеловал ее в щеку. — С нетерпением ожидаю возвращения в Грэйперл, где у меня будет право командовать Полем. — Он сжал плечо мальчика. — Нам с Эоли нужно тебя многому научить. Но это не имеет никакого отношения к обязанностям оруженосца.

— Ты что, хочешь сказать, что собираешься учить меня навыкам фарадимов? — Поль пристально посмотрел на Рохана. — Но я думал, что именно Андри…

— Разумеется, — вмешалась в разговор Сьонед. — Но они научат тебя кое-чему особенному…

— Хорошо, — заключил Поль. — А то меня совсем не радует мысль ехать в Крепость Богини, зная не больше, чем обычные люди. Ведь я не простолюдин. Я принц. — Когда брови Рохана взлетели вверх, мальчик улыбнулся. — Я совсем не то хотел сказать. Я имею в виду просто особенность моего положения. И мне кажется, Андри не доставит удовольствия, если под ногами у него будет крутиться правитель Марки.

Поль тоже чувствует. Эти непроизнесенные слова стрелой пронеслись между Роханом и Сьонед.

Меат потянулся так, что захрустели кости, и зевнул.

— Похоже, ты стал изрядным занудой, — добродушно сказал он. — Милорд принц, дозволяется мне занять кровать в одном из ваших шатров?

— Любую не занятую одной из моих служанок, — в тон ответил Рохан. Меат усмехнулся, поклонился и пожелал всем спокойной ночи.

— Сон — это очень хорошее предложение, — промурлыкала Сьонед, когда Меат ушел. — Завтра утром полюбуемся на лица принцев и верхом отправимся домой. Там и отдохнем.

— Отец, мы поедем на север, в замок Крэг?

— Нет. — Ответ был слишком резким, и Рохан попытался исправиться. — Мы можем не успеть вернуться в Пустыню до начала сезона дождей. А тебе предстоит плыть в Грэйперл. Ллейн позволил мне еще ненадолго взять тебя взаймы, но сказал, что очень нуждается в оруженосце, даже в грубом и неотесанном.

— Отец! — Поль, знавший, что его дразнят, и даже догадывавшийся, почему, улыбнулся. — У меня никогда не было возможности похвастаться, что я принц. Никто не позволял.

— И прекрасно. — Сьонед встала и поцеловала мальчика в лоб. — Быстро в постель. Рохан, прикажи страже, чтобы нас не беспокоили. Уриваль и Меат были необходимы, но…

— Конечно. Спокойной ночи, Поль. У полога мальчик помедлил.

— Отец… Я знаю, мы победили, но почему всем так невесело?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказал Рохан, не пытаясь дать уклончивый ответ, которому Поль все равно не поверил бы. — Я не испытывал радости и тогда, когда убил Ролстру. Какая там радость, если

для победы нужно убивать и посылать людей на смерть?

Поль кивнул.

— Я понял. Попробуй уснуть, отец.

— Ты тоже.

Когда он закончил давать указания стражам и вошел в покои, Сьонед лежала в постели. Рохан лег на спину, вытянулся и уставился в голубой потолок.

— А что мы выиграли? — негромко спросил он. — Права Поля на Марку. Свободу от Пандсалы — но не от ее преступлений. То, что Тилаль однажды станет принцем Оссетии. Внука Ллейна в Фироне. Сьонед, взгляни на выигрыш и прикинь, стоил ли он таких затрат…

Она обвила мужа руками и уложила его голову к себе на плечо. Рохан был бесконечно благодарен Сьонед за молчание.

— Я тебя люблю, — сказал он. — Ты и Поль — это единственная награда за победу, которая имеет для меня значение.

* * *

Рохан решил собрать всех высокородных, а не только принцев. Тринадцать кресел и огромный стол были выставлены на открытом воздухе под еще слабыми лучами солнца. Каждый из принцев сидел на своем обычном месте, а если с ним была жена, наследник или вассалы, то они стояли за его креслом. «Гонцы Солнца» тоже собрались рядом со столом, неподалеку от Андри, которому предстояло заверять и скреплять печатью все подписанные документы. Леди Энеида передала свое место за столом принцу Чадрику, представлявшему интересы его сына, и выглядела успокоившейся. Как-никак, во всем этом хаосе о проблемах Фирона не забыли. Предварительная приватная беседа с ней была довольно плодотворной. Ларик будет доброжелательно принят благодарным населением, если прибудет в Фирон незадолго до начала зимы. А после официального приема и коронации Ларика у Рохана появится еще один голос против нового Масуля. Конечно, утешение слабое…

Как и предвидела Сьонед, Чиана была невыносима. Она держала под руку Халиана Луговинного, надела на себя одно из своих самых изысканных платьев и улыбалась так, словно уже была принцессой Луговины. Ее сестра Киле смотрела на нее с нескрываемым отвращением. Мааркен, все еще слегка нетвердо державшийся на ногах после полученных в бою ран и лекарства, которое ему дали, чтобы немного уменьшить боль в запястье, грубо оттолкнул Чиану, когда та попыталась обнять героя в благодарность за ее спасение. Рохан сожалел о том, что ее присутствие было необходимо, и вновь посочувствовал бедному Клуте, которому придется коротать старость в ее компании.

Рохан потратил на это необыкновенное собрание не так уж много времени. Сначала были подписаны договоры — правда, их было немного, поскольку мало кто соглашался обсуждать условия, не зная, кто будет править Маркой. Но вскоре Рохан обнаружил, что они просто жаждут продлить ранее заключенные договоры еще на три года. У них просто не было другого выхода, когда верховный принц вежливо, но с холодком в голубых глазах сделал такое предложение.

Когда с договорами было покончено, Рохан приступил к утверждению Ларика в роли принца Фирона. Леди Энеида в деталях описала все тонкости родословной, которая давала ему на это право, подчеркнув, что и она сама, и народ Фирона страстно желают видеть его в этом качестве. В знак доверия она вручила принцу Чадрику кольцо с бриллиантом, камнем Фирона, символизировавшее власть его сына над этой страной. Голосование по поводу Ларика также было единогласным; едва ли приходилось ждать чего-то другого, когда верховный принц пронзал возможных оппонентов ледяным взглядом.