Звездочеты
Шрифт:
Ровно через месяц после смерти великого эмира состоялся торжественный обряд его похорон.
Живший в ту пору историк так описал внутреннее убранство мавзолея, ставшего последним прибежищем для «сотрясателя вселенной»:
«На могилу Тимура были положены его одежды, по стенам были развешены предметы его вооружения и утвари. Все это было украшено драгоценными камнями и позолотой; цена ничтожнейшего из этих предметов равнялась подати целого округа. С потолка, подобно звездам на небе, свешивались золотые и серебряные люстры; одна из золотых люстр
Всё это время Халиль не уставал повторять, что он бережет трон для Пир-Мухаммеда.
При этом принц вместе со своей любимой женой полностью заняли царский дворец и вели себя, как полновластные государи.
Но вот Халилю доложили, что законный наследник переправился через Амударью.
Вопреки всем своим заверениям, самозваный правитель послал против него 30-тысячное войско во главе с Султаном-Хусейном.
Незадачливый наследник был отброшен в Северный Афганистан, при этом у победителя Хусейна развилось такое головокружение от успехов, что он снова посчитал себя достойным высшей власти и повел войска на Самарканд.
Халиль занялся подготовкой к обороне.
Да и Пир-Мухаммед, не собиравшийся выходить из большой игры, начал набирать новое войско.
Стоит напомнить, что все трое были по отношению друг к другу двоюродными братьями – членами одной и той же «крепкой» Семьи, питомцами одного и того же Дома.
И вот через считанные месяцы после смерти великого эмира в стране, которую ее создатель считал «образцовой державой», наступило то, о чем Тимур не мог помыслить даже в страшном сне – великая смута.
О борьбе, в которую включились законный наследник и двое самозванцев, хотя и царского рода, можно рассказывать очень долго.
Эта борьба шла с переменным успехом и имела множество драматических нюансов, пока всем не стало ясно, что ни один из претендентов не в силах одолеть двух других.
Словом, ложилась абсолютно патовая ситуация.
И вот тут-то нежданно для многих на арене событий появился богобоязненный, «тихий» Шахрух.
Младший сын великого эмира словно бы только сейчас вспомнил, что по своему положению он имеет больше прав на верховную власть, чем, по крайней мере, двое молодых самозванцев.
Итак, претендентов стало четверо.
В тот же период держава Тимура начала «усыхать»: от нее отпал Азербайджан с Тебризом, а также Ирак.
Под Тебризом жуткой смертью погиб Мираншах, и теперь Шахрух остался единственным здравствовавшим сыном Тимура, что, конечно же, существенно подкрепляло его претензии на престол.
Глава 12. ЗВАНЫЙ УЖИН
Когда я оказался уже в третий раз за последние дни во владениях Надыбина, у меня появилось стойкое ощущение, что я знаком с хозяином давным-давно и знаю о нем и его привычках решительно всё.
Сегодня в особняке царило непривычное
Естественно, всех этих людей я видел впервые.
Само собой, нес свою молчаливую вахту водитель Анатолий.
Но я уже знал, что к вечеру, после ухода гостей, все эти люди тоже покинут особняк, и Надыбин останется в своих многочисленных комнатах один.
К моему удивлению, телохранителя у него не было вообще.
На мой вопрос Надыбин ответил, что в этом нет нужды. Поселок надежно охраняется по периметру, повсюду установлены телекамеры слежения и приборы сигнализации, которые, как можно предположить, действуют весьма эффективно, ибо за все годы, что существует эта «деревенька», здесь не случалось ничего криминального.
«А кто же тогда в тебя стрелял, Мишаня?! – вертелось у меня на языке, но я промолчал.
Время задавать такие вопросы, еще не пришло.
Но даже не будь злополучного выстрела, следы которого я видел собственными глазами, лично мне в таком доме было бы по ночам жутковато.
Не подлежало сомнению и то, что Надыбин обходился без женской ласки, по крайней мере, в текущий период своей жизни. Нигде не было заметно следов той неуловимой атмосферы, которые обычно оставляет после себя близкая женщина. Правда, на второй этаж, где находились его личные апартаменты, хозяин меня еще не приглашал, но мне почему-то казалось, что и там я обнаружу лишь унылые свидетельства его отшельнического образа жизни.
Похоже, этот человек и впрямь был одержим единственно своей навязчивой идеей, которая заменяла ему прочие радости жизни.
Бедный Надыбин…
* * *
Гости прибыли минут через сорок после меня.
Две пары, каждая на своем дорогом автомобиле с водителем.
К этому времени в столовой, которой, похоже, Надыбин пользовался крайне редко, уже был накрыт стол. Столовая располагалась в противоположном от кабинета крыле здания и соединялась с верандой, которая смотрела своими большими раскрытыми окнами на зеленый уголок сада с беседкой.
Я уже приметил, что, несмотря на некоторую прижимистость, Надыбин любит комфорт и удобства, не скупясь на хозяйственные расходы.
По случаю званого ужина в доме появились еще двое молодых людей, – как я понимаю, гарсонов для подачи готовых блюд.
Гости были те самые, которых так красочно описали мне мои приятельницы Жанна и Юля.
Первым прибыл племянник Надыбина вместе с женой.
Юрий Павлович, генеральный директор фирмы, внешне весьма походил на своего дядюшку (всё же родные гены!) – такой же статный, крепкий и благополучный, с той же сумасшедшинкой во взгляде. Вместе с тем, у меня сразу же возникло чувство, что внешними приметами их сходство и исчерпывается. По доброй воле племянник не стал бы искать библиотеку Улугбека, да и другим не дал бы на это дело ни рубля.