Звездочка миллиардера. Это моя дочь!
Шрифт:
Но сколько же зла он нам сделал! Повесил на меня долги, поджёг квартиру… И готов дальше отбирать у меня ребёнка!
А если у него всё же выйдет? Не логичнее будет согласиться?
Подумаешь, терпеть Пожарского, жить с ним под одной крышей… Штамп в паспорте.
Ради Астры я была готова даже выйти замуж за кого-нибудь, лишь бы этот кто-то оказался влиятельнее, чем Глеб.
А если я соглашусь, война окончится? Правда? Конец угрозам? Палкам в колёсах?
Нет. Проблема останется.
Астра его
Но это ведь исправимо? А какой-то штамп в паспорте все решит?
Нет, нельзя соглашаться так поспешно.
Говорю себе это, а мысли не уходят из головы.
А если он больше не предложит подобного, и на меня снова нахлынут все проблемы?
Нельзя колебаться. Думать, как можно поступить лучше для себя.
Всё это — только ради Астры.
И я готова вытерпеть этого человека рядом с собой.
— Хорошо, — выпаливаю, взвесив все «за» и «против». — Я согласна.
??????????????????????????
ГЛАВА 22
Любовь
Я правда сказала это вслух?
— Замечательно, — раздаётся от Пожарского. — Договор подпишешь по возвращении домой, как только мой юрист его составит.
То, что будут гарантии — уже радует…
Вдруг Пожарскому взбредёт в голову всё поменять? И мы начнём всё сначала? Моих нервов на это не хватит.
— Готовить самолёт? — спрашивает мужчина за спиной у отца малышки. Та стальными тисками продолжает сжимать меня.
А всё из-за Глеба, который смотрит на неё, прожигая маленькую спину взглядом.
— Нет. Раз уж прилетели, задержимся до завтрашнего утра, — хмыкает, делая шаг вперёд. Стоит ему приблизиться, как мышонок полностью сливается со мной. Сама думаю, что Глеб сейчас что-то вытворит, но он проходит мимо, осматриваясь по сторонам. — Так себе квартира, но переночевать сойдёт.
Да нам много не надо! Лишь бы крыша над головой.
— Вы тут ночевать будете? — возмущённо спрашиваю у него. Да тут всего одна комната и коридор! Если он будет спать на коврике — я не против.
— Не хотелось бы этого признавать, но да, — придирчиво оглядывает кровать. — Ничего получше найти не могла за шесть миллионов?
— Я же вам не дура, чтобы тратить шесть миллионов на временное жильё… Естественно, я сняла не всё.
— В курсе, — коротко кидает на мою претензию.
— Вам и такая информация доступна?
Счёт же мой! Как банк вообще ему подобную информацию предоставил?
— Всё, что захочу, то и узнаю.
Закусываю губу от досады. Точно. Деньги правят миром. Как и связи.
— Тут всего одна комната, — напоминаю ему. — Как мы уместимся здесь вчетвером?
— Втроём, — чеканит, явно намекая, что его охранник будет ночевать на улице. — Но тут ты права. Чувствую себя, как в консервной банке. Жень, найди нормальный номер. Люксовый, просторный, с двумя комнатами. И себе —
Последняя колкость летит в мою сторону.
— Я не буду бегать, если наша с вами сделка будет чиста, и вы не будете пытаться забрать у меня Астру грязными путями.
— Я своих слов на ветер не бросаю. Если сказал, значит, так и будет. Ты ещё мне нужна. Будешь сближать меня с дочерью. Пойдём, как раз прогуляемся. Здесь тесно и душно. Дышать невозможно.
Не поворачиваясь к нам, идёт на выход, демонстрируя широкую спину, обтянутую чёрной рубашкой.
— И есть хочу, — бубнит, переступая через нашу обувь. Открыв дверь, останавливается на пороге и поворачивается в нашу сторону. — Я долго ещё буду ждать?
Несмотря на шок, отмираю и следую за ним. Не потому, что он приказал. Мы всё равно со Звёздочкой собирались пойти поесть. Мы пришли не с пляжа, и в душ нам не надо. Погуляли немного, и я забежала в номер, чтобы взять денег на кафе. Как раз планировали поесть.
И раз уж он предлагает… Покрепче схватив Звёздочку, несу её на руках и шепчу малышке успокаивающие слова. Я её такой зажатой и закрытой целую неделю не видела. А тут опять.
Через пару минут оказываемся на улице.
— Набережная где? — спрашивает Пожарский.
— Там, — киваю в сторону.
— Далеко?
— Нет, брала поближе, чтобы с Астрой по жаре не мотаться.
— Предусмотрительно.
И не дожидаясь нас, идёт вперёд.
Думала ли я час назад, что самостоятельно пойду за Пожарским? Нет, нет и нет. До сих пор не верю.
Этот миллиардер находит какой-то пафосный ресторан, открывает нам дверь, пропуская внутрь.
Пф, джентльмен. Договаривается тут же о столике, за который мы и садимся. Сажаю дочку себе на колени, а она постоянно прячется, поскольку её отец смотрит на неё.
Кое-как удаётся заинтересовать мышонка всякой ерундой, стоящей на столе. Нахожу свежий цветочек, даю ей. Она принимает его, но не расслабляется, цепко схватив стебель в пальчики.
Попутно делаем заказ.
— Почему, кстати, Астра? Не знаешь? — задаёт, казалось бы, будничный вопрос. Но я ведь знаю, что это имя ему не нравится.
Имя у неё необычное. Среди Кать и Насть так точно…
Но и она такая же. Особенная.
— Знаю, — киваю, прижавшись подбородком к макушке с шелковистыми и слегка кудрявыми волосами. — Она родилась ночью, под Большой Медведицей. Почему-то это прицепилось, и в родильном доме решили назвать её именно так.
— Ночью, — задумчиво проговаривает, откинувшись на спинку стула.
Мне тут же становится неловко — вот так находиться перед ним, разговаривать.
Будь я одна — была бы твёрже с ним. Но из-за Звёздочки не могу поменять тон, иначе она начнёт переживать ещё сильнее.