Звездочка миллиардера. Это моя дочь!
Шрифт:
— Успокойся, — чеканю леденящим тоном, который появляется только в редких случаях. На пике моей выдержки. — И прежде, чем человека бить, хоть говори за что.
В её глазах скапливаются слёзы.
— Вы серьёзно?! Дурака из себя строите? — опять неожиданно бьёт меня, но теперь ладонью по плечу. — Делаете вид, что вы ни в чём не виноваты?! А если бы мы раньше приехали?!
— Замолчи, — говорю опять грубо. А она продолжает колотить меня. Быстрее, но не больнее. Перехватываю её запястье, с силой сжимаю.
— Думаете, я не поняла, что это вы?! От того, что квартиру выше подож…
Задрала!
Подаюсь вперёд, затыкаю Нежную своим ртом.
Лучший способ заглушить девушку — поцелуй.
Правда, чувствую, после этого — я получу по лицу ещё раз. Но хотя бы за дело. Не так обидно.
Чёрт, она же опять раскричится… Радует, что от её ора не лопаются барабанные перепонки. Голос у Нежной тихий, мягкий, даже несмотря на гнев. Ни капли устрашения.
И губы сладкие…
Не собирался целовать её, лишь заткнуть. Но двигаю губами, ощутив привкус чего-то сладкого. И увлекаюсь всего на секунду, пока она не вырывается с ещё большей силой.
Отрываюсь от неё, не отпуская. И предупреждаю уже второй раз за наши встречи, не зная, чего от неё ждать:
— Плюнешь мне в лицо — заткну тебя ещё раз, — и добиваю, продолжив: — С языком.
Губы дрожат, глаза по-прежнему горят. Ещё сильнее. Но хоть немного остужаю её пыл.
— Вы квартиру подожгли, – выплёвывает со всей ненавистью.
— Я? — недоумеваю.
У меня на лбу написано, что я поджигатель? Или из-за фамилии во всех пожарах виноват?
— Вы. Соседскую. И нашу… Затронуло.
— И ты решила, что это я? — сильнее сжимаю её запястья, отчего она чуть не скулит. Отпускаю её, отбрасывая тонкие руки. Не рассчитал силу — могут остаться синяки.
??????????????????????????— Больше некому! — говорит, чуть успокоившись. Потирает в местах покраснений и делает шаг назад. — Как только вы появились в нашей жизни…
Закипаю. От каждого её слова.
— Убирайся отсюда, — цежу сквозь зубы и указываю на дверь. Она не шевелится. И я, ещё больше, с нажимом, говорю: — Нежная, пошла вон из моего кабинета.
И она дёргается. Наконец-то отмирает, и махнув волосами, направляется на выход.
— Вам это ещё вернётся! Вдвойне!
Открывает дверь.
Одна мысль о том, что все подозрения падают на меня — зажигает огонёк между рёбер.
— Ты серьёзно думаешь, что я стал бы рисковать жизнью своего ребёнка?
И она, не поворачиваясь, прежде, чем хлопнуть дверь, выпаливает дрожащим голосом:
— Вы — можете всё.
Хлопок двери, и я вытираю свои губы, на которых до сих пор остался сладкий привкус её бесцветной помады. Отодвигаю кресло, падаю в него, стискивая зубы так, что они скрипят, отдавая звоном в ушах.
Хватаю телефон.
— Проверь, что там за пожар у Нежной в доме произошёл. И мне доложи.
— Понял. Скоро будет.
ГЛАВА 18
Глеб
Раздражённо хлопаю дверью автомобиля. Утро не задалось с самого утра.
Женя сообщил подробности пожара. И каким боком она приплела меня сюда — не знаю. Зачем мне палить квартиру сверху? В надежде, что заденет её? Хотел бы отобрать квартиру — сделал бы это другим путём.
А рисковать здоровьем дочери… Да за кого она меня принимает?!
Одна мысль об этом заставляет вспыхнуть. А вчерашние события не отпускают до сих пор. Как уже и говорил, женщины со своей логикой — необъяснимы.
В руке вибрирует телефон, и я, не глядя, отвечаю.
— Да? — рявкаю. Пусть Нежной «спасибо» скажут!
— Это Любовь. Нам нужно поговорить.
Останавливаюсь посреди парковки.
Чего? Сказочница? Узнала, что я в её пожаре ни при чём, и решила извиниться за своё поспешное решение?
— Я в офисе, — говорю ровно, ощущая неожиданно вспыхнувший огонёк в груди. До этого было плевать, а сейчас жду её извинений. За плевок. За пощёчину. За крики и истерику.
— Подойду через полчаса.
Стоит ли говорить, что минуты тянулись, словно вечность?
И вот Нежная стоит на пороге моего кабинета. Уже не такая бойкая и воинственная, как вчера. Скорее задумчивая, поникшая.
— Ну? — поторапливаю её, разрушая затянувшееся молчание. Демонстративно смотрю на часы. — У меня времени в обрез.
Чувствую маленькую победу.
— Я согласна на ваше предложение, — вдруг проговаривает, не поднимая на меня взгляда.
Хмурюсь, забыв, что я предлагал ей.
И меня тут же словно молотком по голове бьют.
Ладони сжимаются в кулаки, и я напрягаюсь, выпрямившись в кресле.
Всё же, Нежная, ты такая же, как все. Меркантильная дрянь.
— Ты отдаёшь мне дочь за деньги? — уточняю.
Молчит. Закусываю губу. И нерешительно кивает.
— Да.
— Сколько? — голос становится ещё жёстче. Моего предвкушения больше не остаётся.
— Шесть миллионов.
— Долларов?
— Рублей, — произносит хрипло. Столько стоит ремонт её квартиры? — И я могу с ней видеться.
— Могла попросить больше.
— Этого будет достаточно.
Думал, что ощущу удовольствие от того, что дочь достанется мне так просто, но… Его нет. Только разочарование, гнев, недовольство.
Не буду скрывать — на миг Любовь меня заинтересовала. Тем, что так рьяно хваталась за Астру, неродного ей человека. И влезла ради в неё в долги. А теперь, когда всё навалилось на неё в один миг, берёт свои слова обратно.