Звездочка светлая

Джоансен Айрис

– Вы верите в судьбу?

Гуннар вскинул на нее удивленный взгляд.

– О, да. Все гарванийцы верят в судьбу. – Он пожал плечами и добавил:

– Но вместе с тем, мы верим в логику и рассудок, и потому в наших головах частенько бывает страшная путаница.

– Гарванийцы… – Эхом повторила Квинби. Она что-то слышала о Гарвании, но не могла припомнить, когда и в каком контексте. – Это страна, которая находится где-то неподалеку от Саид-Абабы, не так ли?

– – Находилась. – Воспоминания стерли

улыбку с лица Гуннара. – Странно, что вы о ней вообще вспомнили. Однако ее больше не существует. Волны бесшумно сомкнулись над нею. А проще говоря, несколько лет назад мою страну сожрал наш добрый сосед. Свое вторжение он назвал «мирным присоединением».

Квинби захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, чтобы хоть как-то выразить сочувствие.

– Что же было на самом деле?

– Настоящая резня. Короткая, кровопролитная.

– Вы в то время были солдатом?

– Нет, я находился на спецзадании, и война закончилась раньше, чем я успел вернуться к своим. – Мужчина отвернулся. – Пять дней. Всего пять дней понадобилось для того, чтобы солдаты Саид-Абабы вошли в нашу страну, всех перебили, все разграбили… – Он сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание. Квинби видела, каких усилий стоило ему держать себя в руках под тяжестью страшных воспоминаний. Губы его искривились в невеселой улыбке. – Простите. Вам совсем неинтересно, а я, когда вспоминаю об этом периоде своей жизни, становлюсь чересчур чувствительным. Но я справлюсь.

Он еще извиняется! Квинби почувствовала такой же прилив материнской заботы, какой охватил ее, когда она успокаивала Эндрю. Ей захотелось привлечь Гуннара к себе, погладить по волосам и баюкать до тех пор, пока не пройдет боль. Зачем он цепляется за эту свою непроницаемую маску, пряча за ней страдания!

– Вы с Эндрю очень похожи, – проговорила Квинби, пытаясь скрыть овладевшие ею чувства. – Но он, по-моему, более рационален.

Его рука накрыла ладонь Квинби, лежавшую на столе.

– Еще бы! Мне понадобилось двадцать пять лет, чтобы приобрести чувство неуверенности и всяческие фобии.

Он повернул ее руку ладонью кверху и стал поглаживать запястье большим пальцем. Квинби почувствовала, как по ее жилам побежало тепло. Ей вдруг стало трудно дышать.

– Как чутко вы отзываетесь. – Он поднял взгляд на ее лицо и улыбнулся с неподдельной радостью. – Ваше сердце забилось, как сумасшедшее. Вам нравится, когда я к вам прикасаюсь, правда?

– Вам не откажешь в сексуальной привлекательности, и вы, как мне кажется, прекрасно об этом осведомлены. – Квинби попыталась освободить руку, но пальцы Гуннара сжались крепче, не позволив ей сделать это. – Взаимное влечение может возникать между мужчиной и женщиной в самое неподходящее время. Это еще ничего не означает.

– Ну почему же? Это означает, что я к тебе

постепенно подбираюсь, – ответил он неожиданно мягко и проникновенно. Его большой палец продолжал неторопливо поглаживать ее запястье. – Тебе нравятся прикосновения моих рук, и это уже шаг вперед, Квинби. Думаю, тебе понравится и все остальное, что я буду делать с тобой. – Он взял руку Квинби и положил пальцы на свое запястье. – Вот видишь, ты не одинока. Мое сердце тоже норовит выпрыгнуть из груди. Я так сильно хочу тебя, что испытываю боль.

Квинби облизнула внезапно пересохшие губы.

Кончиками пальцев она ощущала бешеный ритм его сердцебиения, и ее возбуждала сама мысль о том, что причиной этого является она, Квинби. – Не могу понять, с чего бы это. Я не накрашена, мои волосы растрепаны…

. – И под платьем у тебя ничего нет, – добавил он. Квинби опустила глаза и увидела, что полы ее халата разошлись, и взгляд Гуннара не отрывается от округлостей ее полных грудей, натянувших батист ночнушки. – Я вижу твои темные соски под тканью. У тебя чудесная грудь – большая и красивая. – Он поднял глаза и неуверенно спросил:

– Ты, наверное, не разрешишь мне расстегнуть твою ночную рубашку и посмотреть?

– Нет! – с усилием выдавила Квинби. Она чувствовала, как напряглись ее соски. Теперь они уже не проступали, а вызывающе торчали. Она торопливо запахнула халат.

На лице Гуннара выразилось нескрываемое разочарование.

– Я так и думал. Ну что ж, тогда буду смотреть на твое лицо. Это тоже очень приятно. Знаешь, ты замечательно выглядишь, когда краснеешь.

После этих слов ее щеки запылали предательским румянцем.

– Так нечестно. Я не умею ничего скрывать. Мой румянец – как пожарная тревога.

– А мне это нравится. Это честно. Потому что ты сама честная. Мне все в тебе нравится. Глаза у тебя сине-зеленые, как море у Бермудских островов, и очень красивые губы. Каждый раз, когда я смотрю на них, мне хочется их потрогать. Мне хочется потрогать всю тебя. – Глаза Гуннара светились теплом. – Перестань сопротивляться, Квинби. Разве ты не видишь, что это бесполезно! Мы обречены быть друг с другом. Генетики из «Кланада» объясняют влечение, возникающее между двумя людьми, с помощью научных терминов, но между нами существует нечто большее.

– Судьба? – с трудом улыбнулась Квинби. – Боюсь, я не разделяю веру гарванианцев в предопределение.

– Из-за того, что ты по уши влюбилась в мерзавца, который использовал тебя, а потом бросил? Ты потеряла способность видеть и заблудилась. Но теперь ты снова выбралась на правильный путь, и не повторишь своей ошибки. – Он усмехнулся. – Ты вышла на улицу Судьбы, в конце которой тебя дожидаюсь я. Дай мне немного времени, и ты забудешь даже, как выглядел тот француз.