Звездочка
Шрифт:
Щекотание в горле начало преобразовываться в комок, и Тереза решила прекратить беседу:
— Слушай, я тут немного занята…
— Ладно-ладно. Только знаешь что? Приезжай в гости как-нибудь! Мы давно с тобой не говорили по душам. О! Можем в «Железный кулак» сыграть, мне тут подарили новую…
— Пока, Юханнес. Услышимся, — сказала Тереза и нажала кнопку завершения разговора.
Обхватив руками живот, она наклонилась вперед и сидела вниз головой, пока в ушах не зашумело. Тогда она выпрямилась, и кровь ушла обратно, опустошив голову и унеся с собой волнение.
Тереза разорвала лист бумаги на маленькие
Часы показывали четверть двенадцатого, значит аукцион уже закончился. У себя в электронной почте Тереза обнаружила письмо, в котором сообщалось, что других заявок на шкуру не поступило и она выиграла аукцион. То есть она может купить шкуру по стартовой цене — за шестьсот крон.
Тереза точно знала, как ее использует и какое место предложит для воскресной встречи.
— Он мне написал. Макс Хансен.
— Что написал?
— Что все знает. Про мое детство. Про подвал. Про Леннарта и Лайлу. Как они стали мертвыми.
— И что он теперь будет делать?
— Диск. С нашими песнями.
— Я имею в виду, что он будет делать с этой информацией?
— Ничего.
— Да ну? Так тебе и написал?
— Если я не буду ему мешать, то и он мне мешать не будет. Вот так он написал.
Девочки сидели в самой глубине автобуса номер сорок семь. На передней площадке толпились родители с детьми и колясками, но сиденья позади пустовали. Была середина апреля, и поток туристов еще не успел хлынуть на остров Юргорден [30] . Тереза наклонилась вперед, уперлась локтями в набитый рюкзак, стоящий у ее ног, и задумалась.
В чем выгода Макса Хансена, если он раскроет секрет Терез всему миру? Скорей всего, это лишь пустая угроза.
Или нет?
Выросшая в подвале девочка-убийца. Люди обожают подобные истории. Раньше это Терезе в голову не приходило, а сейчас она видела перед собой заголовки газет с фото во весь разворот. Журналисты не дадут истории сойти со страниц, пока не обсосут все детали. Да и запущенному в продажу альбому реклама неплохая будет. Неужели Макс настолько коварен, что и впрямь это сделает?
30
Юргорден — один из островов в центре Стокгольма, на котором расположен парк-музей Скансен и другие известные достопримечательности шведской столицы.
Автобус переехал через мост, ведущий на остров Юргорден, и Тереза выпрямилась, глубоко вздохнув и потопав ботинками по полу. Чего гадать зря? Нужно сосредоточиться на предстоящей встрече.
Двенадцать девушек сообщили, что придут. Младшей из них — четырнадцать, старшей — девятнадцать. Терез описала каждую в нескольких словах, но у Терезы в голове все смешалось и вспомнить, кто из них кто, она не могла. Миранда, Беата, Сесилия, две Анны и так далее.
Миранду она помнила с той первой встречи в квартире Терез. А еще — Ронью, девочку, которая три раза пыталась покончить с собой, в одну из попыток проглотив стекло. Удивительно смело, вот почему
Девочки вышли на остановке у парка Скансен. Взвалив на плечи рюкзак, Тереза направилась к входу. А Терез застыла на месте, задрав голову и разглядывая огромную вывеску.
— Это Скансен? — с удивлением спросила она у подруги, когда та вернулась за ней.
— Да.
— И что там внутри?
— Там есть зоопарк и еще деревня из старинных домов.
А почему ты спрашиваешь?
— Я буду здесь петь, — ответила Терез, нахмурив брови.
— Что? То есть… когда? Как это — будешь здесь петь?
— Не понимаю. Я буду петь для животных в зоопарке? Тереза взглянула на большие причудливо изогнутые буквы:
СКАНСЕН. Да, здесь иногда устраивают концерты, и, конечно же, здесь проходит…
— Подожди-ка, — догадалась вдруг Тереза, — а когда ты будешь тут петь?
— Летом. Макс Хансен написал. «Споем вместе». В Скансене. Хорошая реклама.
— Ты будешь участвовать в телешоу «Споем вместе»?
— Да, иначе он все расскажет о Леннарте и Лайле.
Тон подруги поменялся, и Тереза сообразила, что она воспроизводит содержание письма Макса.
— И тогда Джерри угодит в тюрьму, — продолжала Терез. — А меня запрут в психушке с другими ненормальными. Но почему я должна петь для зверей?
Сняв со спины рюкзак, Тереза положила его на землю, присела на него сама и жестом попросила Терез сесть рядом.
— Значит, так, — начала она, взяв подругу за руку. — Во-первых, ты будешь петь не для животных, а для людей. Там будут тысячи людей. Взрослые, дети, молодежь. И это будут показывать по телевизору. Передачу смотрят миллионы. Вот что такое «Споем вместе» в Скансене, понимаешь?
Терез кивнула, а потом покачала головой:
— Нехорошо. Много людей — это нехорошо. Я знаю.
— Согласна. Во-вторых, не запрут тебя ни в какой психушке. Но если вдруг ты туда угодишь, то и я за компанию. Потому что мы с тобой обе ненормальные, ясно? Все, что происходит с тобой, происходит и со мной. Вот так. Но что нам делать с Максом… Я пока не знаю.
— Нужно сделать его мертвым.
— Он нас теперь близко не подпустит, — фыркнула Тереза, — но мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо. Теперь отпусти мою руку.
Тереза не отпускала и сжала ее лишь сильней, когда Терез попыталась вырвать руку.
— Почему тебе не нравится, когда я беру тебя за руку?
— Ты не должна брать мою руку. Это моя рука.
Игра слов заставила Терезу задуматься, она отвлеклась, и тут Терез вырвала ладонь из ее цепких пальцев и поднялась на ноги. Тереза осталась сидеть, разглядывая свои руки. «Возьми мою руку». Люди постоянно отбирают что-то друг у друга. Она не должна брать руку Терез. Разумеется.
Снова взвалив рюкзак себе на спину, Тереза повела за собой Терез вдоль ограды парка, не заходя внутрь. На миниатюрной карте, которую она распечатала с сайта Скансена, расстояния казались небольшими, но на деле выходило иначе. Они уже довольно далеко удалились от главного входа, но, по прикидкам Терезы, им оставалось еще не меньше километра. Мимо них проехал автобус. Значит, автобусы едут дальше вглубь острова и можно выйти на другой остановке. Нужно будет учесть в следующий раз. Если таковой, конечно, будет.