Звездолет на Галахор
Шрифт:
– Понимаю, - сказал Туксо.
– Ничего не поделаешь. Таковы уж вы от природы. Как это называется? Жажда знания, вот-вот... Ну ладно, пора возвращаться, добавил он решительным тоном.
– Так рано?
– запротестовал огорченный мальчик.
– Это несправедливо! Я буду жаловаться совету!
– Никому ты не будешь жаловаться...- сказал Туксо.
– Сегодня нам нужно вернуться домой раньше, на то есть особая причина. Мне приказывают, и я должен выполнять приказы...
– Скажи, в чем дело?
– попросил мальчик.
– По правде
– Если нельзя, то не надо было и начинать... Ты же машина, помнишь, ты сам сказал?
– У тебя хорошая память...
– Извини, я не хотел...
– Оставим это... Завтра - первый день мая...
– Что-о-о?
– Подожди минутку... Первый день того месяца, который на старой Земле называли маем. И здесь, у нас, состоится торжественное празднование, с флагами и музыкой... Все соберутся на стадионе... И произойдет что-то удивительное, особенно радостное для вас, детей.
– Что же произойдет?
– Прилетят мамы!
– торжественно произнес Туксо. Ребенок недвижно замер, словно остолбенев.
– Это неправда!
– вдруг закричал он. И разразился отчаянным плачем. Неправда! Никаких мам вообще не существует! Это только такая сказка...
– Дурачок!
– И Туксо легким, осторожным движением притянул ребенка к себе. Так как он знал, что людям плачется лучше, когда они могут во что-нибудь уткнуться лицом, пусть это будет даже огромное металлическое туловище. Дурачок, кто это тебе сказал?
– Я еще ни разу не видел чьей-нибудь мамы, - проговорил мальчик, содрогаясь от рыданий.
– Их не существует. Но мне всегда, так хотелось их увидеть...
– Они прилетят!
– все таким же торжественным тоном повторил Туксо. Прилетят! Завтра, Первого мая. Хоть я и робот, для меня Первое мая всегда было большим праздником. Это у меня заложено в схеме, понимаешь? Я слышу, как внутри меня словно играет чуть слышная музыка. И я все делаю как бы на фоне этой музыки. Но каждый год наступает день, когда музыка вырывается из меня наружу, она взрывается, как сверхновая, как растущая звезда...
– А ты всегда жил здесь?
– спросил мальчик.
– Я? Где я только не работал... Участвовал в первом звездном полете к Альфе, побывал и в раю и в аду... Кого оставили на раскаленных равнинах Меркурия, чтобы вести наблюдения и передавать оттуда сообщения? Кто почти целый год пробыл на Черных Лунах Сириуса? Мне потом пришлось даже менять каркас, потому что старый разъели кислоты. Но я выдержал. Мозг и все остальное в полном порядке, даже ни один транзистор не вышел из строя. Я шел впереди людей, всегда был в авангарде. И люди всегда меня любили. Нет, что я говорю? Машины нельзя любить. Их уважают. Вот-вот: люди всегда меня уважали. Меня ценили за то, что я стою.
– Почему же тогда ты оставил свою работу?
– Потому что вот уже год, как ты у меня... у меня вас много... Но не думай, что я работаю воспитателем всего один год или каких-нибудь десяток лет.
– Так, выходит, ты не только мой?
– спросил мальчик с ноткой
– Что значит "мой"? Сегодня я твой, а завтра, когда прилетит пассажирский корабль, я уже буду тебе не нужен. У тебя будут папа и мама.
– Будто бы, - ответил мальчик.
– Пора возвращаться, - сказал робот.
– Завтра я покину планету и полечу дальше. Не знаю зачем, но таков приказ. Там, за Великим Поясом, живут другие мальчики. И их надо научить множеству вещей, которым я научил тебя и всех вас. А потом и туда тоже прилетят звездолеты. Корабли, с папами и мамами. А потом я отправлюсь еще дальше.
– Ты просто бессовестный, - сказал мальчик.
– Я же еще маленький. Мне всего десять лет. А ты хочешь удрать и бросить меня... Что я буду без тебя делать? Я не смогу без тебя жить.
– Нет, - ответил Туксо.
– Тебе это только кажется. Завтра ты захочешь увидеть пассажирский корабль. А потом тебе даже не придет в голову мысль о смерти. Жизнь покажется тебе слишком прекрасной. Перед тобой все планеты, ты должен добраться до Великого Пояса. Кое-кто уже попал туда... И даже детей послали. А ты говоришь - не смогу жить! Выходит, кто же из нас бессовестный? Но нам пора идти. Даю тебе еще несколько минут... А сейчас отойди в сторонку, мне нужно поговорить с моим другом деревом, - сказал Туксо.
– Возвращайся через четверть часа. Хотя меня уже не будет...
– Я тебя больше не увижу?
– спросил огорченно мальчик.
– Да нет, еще увидишь. На стадионе. И даже услышишь... Но скоро дерево протянет тебе свою ветвь. Ухватись за нее, и ты услышишь самую прекрасную сказку в своей жизни. Прощай, маленький человек!
– и Туксо указал ему своей ловкой металлической рукой на соседний лес.
– Я боюсь ксирангуа, - сказал мальчик.
– Они меня съедят.
– Никто тебя не тронет. Лес охраняет тебя. Он твой друг. Или ты мне не веришь?
– Иду.
– Хорошо. Прощай, Гарсо.
Через двадцать минут ребенок вернулся. Туксо уже не было. На ярко-голубой траве остались вмятины от его следов. Дерево склонило одну из своих ветвей к самой земле, словно приглашая мальчика сесть. Мальчик растянулся на траве, зажал в руке странные перистые листья и вдруг... услышал голос.
– Я говорю по поручению Туксо, - сказало дерево.
– Завтра прилетят мамы. Это правда. Прилетит и твоя мать.
Мальчик хотел встать, но дерево проговорило:
– Лежи спокойно.
Странное чувство овладело мальчиком.
– Не шевелись. Это не сказка. Вы все пришли с Земли. Ты об этом знал? Нет. Ты думал, что родился здесь, но на самом деле тебя привезли оттуда, с Земли. Ты уже появился на свет, когда началось Великое Путешествие. Твой рост задержали. Ты не рос, пока преодолевал бездны времени и пространства, отделявшие тебя от Галахора. А эта планета тебе, видно, нравится, если ты воруешь еще неспелые плоды.
– Я больше не буду, - жалобно сказал мальчик.
– Никогда не буду. Только рассказывай дальше.