Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960)
Шрифт:
— Что это значит, мистер Бейсон?
Американец ничего не ответил и, надев маску, быстро вышел. Дверь выходной камеры захлопнулась за ним.
Камов напряг мускулы, но крепкий ремень не поддавался его усилиям.
Бейсон пошёл к Пайчадзе. Что задумал этот человек? Какая цель непонятного нападения?
Тревога за ничего не подозревавшего товарища охватывала его всё сильнее. Камов попытался подойти к окну, но стальной резервуар мешал ему.
Выйдя из звездолёта, американец направился к вездеходу. Решение было принято: убить Пайчадзе. Камову ничего не останется,
Пайчадзе сидел в машине, терпеливо дожидаясь. Время подходило к назначенному моменту связи со звездолётом, и он был уверен, что его товарищ и командир не пропустит этой минуты. Сейчас он выйдет, и, сообщив друзьям о неожиданной встрече, они тронутся в обратный путь.
Он увидел, как открылась дверь и на «землю» спрыгнул Бейсон. Камов не появлялся.
Бейсон подошёл ближе и остановился. Выражение его лица не понравилось Пайчадзе. Он почувствовал лёгкую тревогу и приподнялся.
— В чём дело? — спросил он.
Бейсон вскинул руку. В разреженном воздухе громко щёлкнул выстрел.
Под тяжестью падающего тела раскрылась дверца и Пайчадзе тяжело свалился на песок.
«Всё!» — подумал Бейсон.
Он дрожал от волнения. Тошнота опять подступила к горлу и душила его. Стараясь не смотреть на убитого он подошёл ближе. Надо было кончать дело. Чтобы отрезать Камову всякую возможность бегства, необходимо вывести вездеход из строя.
Пистолет всё ещё был в руке, и Бейсон спрятал его в карман. Мотор находился под металлическим кожухом, прикреплённым болтами; журналист стал искать ключ, который должен был находиться в инструментальном ящике. Но где он, этот ящик? Вероятно, под сиденьем.
Бейсон наклонился.
— Не двигайтесь! — раздался позади него чей-то голос.
Американец стремительно обернулся. Пайчадзе стоял в двух шагах. Он держал пистолет, направленный в голову Бейсона, в левой руке.
— Где Камов? Если с ним случилось несчастье, я застрелю вас как собаку. Отвечайте!
— Я только связал его.
— Если так, ваше счастье! — Пайчадзе облегчённо вздохнул. — Повернитесь спиной, выньте пистолет, бросьте на землю!
Бейсон повиновался. Его недавнее возбуждение исчезло. Воля была сломлена.
Пайчадзе наступил ногой на брошенное оружие. После секундного колебания он засунул пистолет за пояс и левой рукой ощупал карманы американца.
— Повернитесь! — сказал он. — Идите на свой корабль. Я следую за вами. При малейшем подозрении я выстрелю. Я не промахнусь, как вы.
— Оставьте меня здесь, — вяло сказал Бейсон. — Я не хочу возвращаться на Землю.
— Говорите с Камовым. Я с удовольствием исполню вашу просьбу.
Опустив голову, Бейсон направился к кораблю. Он не видел, как Пайчадзе пошатнулся
— Сбросьте мне лестницу! — сказал он.
Бейсон молча выполнил и этот приказ.
Камов стоял, прислонившись к щиту управления, и при входе Бейсона посмотрел на него вопросительным взглядом. Заметив за спиной американца Пайчадзе, он улыбнулся и кивнул головой, как бы желая сказать: «Я знал, что так будет».
Бейсон развязал ремни.
— Спасибо, Арсен Георгиевич! — Камов протянул руку и только теперь заметил бледность своего товарища. — Что с вами? Вы ранены?
Пайчадзе коротко рассказал обо всём, что произошло.
— Пуля попала в правое плечо, — сказал он. — Ничего страшного нет. Не очень болит. Только слабость.
— Это мы сейчас увидим, — сказал Камов и, повернувшись к Бейсону, спросил, едва сдерживая свою ярость: — Где тут перевязочные материалы?
Журналист указал на небольшой ящик с красным крестом на крышке.
— Помогите раздеться раненому!
Открыв ящик, Камов убедился, что там было всё что нужно. Входное отверстие пули находилось немного ниже правой ключицы. Но, повернув раненого спиной, он увидел, что пуля осталась внутри тела. Это было уже гораздо хуже.
— Боюсь, что нам не обойтись без операции, — сказал Камов. — Во всяком случае надо как можно скорее возвращаться на звездолёт.
Он быстро и умело наложил повязку.
— Ну, теперь всё в порядке! Посидите спокойно минут пятнадцать. Всё же падать на землю с такой раной в плече было очень рискованно.
— Нападение было неожиданным, — сказал Пайчадзе. — Я не мог поступить иначе. Он выстрелил бы опять, более удачно. Конечно, примитивная хитрость, но я был уверен, — он не имеет опыта в таких делах. Что он хотел сделать мне, непонятно. Какая цель нападения?
— Полагаю, что я уже понял его цель, — ответил Камов и, повернувшись к Бейсону, продолжал по-английски: — Неужели вы могли думать, что я согласился бы лететь с вами, бросив своих товарищей? Не судите о людях по себе, мистер Бейсон. Всё, что случилось, я отношу за счёт расстройства ваших нервов. Когда вы придёте в нормальное состояние, то сами устыдитесь своего поведения.
— Боюсь, вы сами судите людей по себе, — заметил Пайчадзе.
— Торопитесь! — сказал Камов. — Берите свои вещи и отправимся.
— Он просит оставить его здесь. Он сказал, что не хочет возвращаться на Землю. Я его понимаю.
— Глупости!
Бейсон послушно достал небольшой чемодан. Он чувствовал тупое равнодушие ко всему, что бы с ним ни произошло. Теперь уже окончательно всё погибло. Впереди несмываемый позор.
«Надо было выстрелить ещё раз, когда этот человек лежал на земле, — думал он. — Как можно было допустить, чтобы русский так ловко одурачил меня! Промахнуться с трёх шагов… Непростительно! Камов говорит, что всё равно не полетел бы, но это одни слова. Под угрозой неизбежной смерти он запел бы по-иному…»