Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960)
Шрифт:
— Это был талантливый учёный, — сказал он, словно самому себе. — Я возлагал на него большие надежды. Семья звездоплавателей понесла тяжёлую утрату. Он отдал жизнь за науку. — Белопольский выпрямился. — Леонида Николаевича Орлова мы вынуждены оставить на Арсене. Он будет лежать здесь, пока следующая экспедиция не доставит его тело на Землю. Похороны назначаю через два часа. Бориса Николаевича и Константина Васильевича прошу подыскать место.
— Пойдёмте, Борис Николаевич, — сказал Зайцев.
Место для могилы нашли под сенью нависшей скалы. Сюда никогда не проникнут
— Здесь будет на вечные времена установлен памятник, — сказал Мельников, указывая на скалу.
Беззвучно метнулась огненная вспышка взрыва. У подножия скалы образовалась яма. Из кладовых запасных частей Зайцев принёс двухметровую стальную плиту, на которой остриём автогенного пламени написал имя погибшего и дату.
Могила была готова.
В назначенный час состоялись похороны. Орлов лежал в пустолазным костюме. Разбитый шлем заменили новым.
В печальной церемонии участвовали все, кроме Мельникова, Зайцева, Баландина и Андреева. Даже теперь закон космических рейсов не был нарушен, — часть экипажа осталась на корабле.
Когда стальная плита закрыла могилу, раздался салют — тремя залпами. Их не было слышно. Только вспышки огня из дула пистолетов. В безвоздушном пространстве нет звуков.
На следующее утро Белопольский, Баландин, Романов и Второв снова отправились в котловину. Они взяли с собой на этот раз электролебёдку, аккумуляторные батареи для неё и два отбойных молотка с баллонами сжатого воздуха. Этот груз был тяжёл даже на Арсене.
— Вы не справитесь вчетвером, — сказал Мельников. — Возьмите ещё кого-нибудь.
— Справимся, — ответил Белопольский. — Будем переправлять груз через пропасти и поднимать на скалы с помощью верёвки. В конце концов, всё это весит здесь не более тридцати килограммов. Физическая сила Второва нас выручит.
— Но почему вы не хотите взять больше людей?
— Потому что вчерашний опыт показал — нельзя ходить большой партией. Это опасно.
Четыре человека ушли и вернулись только через десять часов. У троих был донельзя утомлённый вид.
— Подготовьте звездолёт к старту, — сказал Мельникову Белопольский и, ничего больше не прибавив, ушёл в свою каюту.
— Я так измучился, словно на Земле ворочал пятипудовые мешки, — сказал Романов.
— Но что вы делали? — спросили его.
— Ломали и растаскивали камни.
— Значит, гранитные фигуры уничтожены?
— Нет, их мы не трогали.
Что касается Второва, то у него был такой же вид, как всегда. Железный организм этого спортсмена не поддавался усталости.
Прошли ещё одни сутки.
Зайцев и Князев закончили ревизию двигателей, и ничто больше не задерживало звездолёт на Арсене.
Корабль пробыл на астероиде тридцать шесть часов. Этого времени хватило на все работы, намеченные раньше, и на непредвиденную, ставшую самой главной. Теперь, оставляя здесь одного из членов экипажа, «СССР-КС3» был готов продолжить путь.
В час ночи по московскому времени 4 июля звездолёт с одним
С чувством глубокой скорби следили звездоплаватели за удалявшимся астероидом. Скоро он превратился в звёздочку, быстро теряющую блеск. Потом исчез совсем. Но они долго не отрывали глаз от экрана, на котором только что видели маленькую планету, унёсшую на себе товарища, вырванного смертью из их дружного коллектива.
Они знали, что на долгом пути завоевания человеком космического пространства неизбежно будут жертвы. Природа не сдаётся без жестокого боя. История открытий заполнена именами погибших героев. Так было и на Земле, так будет и в межпланетных просторах. Дорога к знанию терниста. Но никогда, ни в прошлом, ни в будущем, смерть, настигшая одного, не останавливала и не остановит других. Сохранив в сердце имя погибшего, победоносная наука неуклонно и твёрдо идёт вперёд к полному господству над стихийными силами слепо сопротивляющейся природы. Жертвы науки самой смертью своей утверждают великую силу жизни. И кто знает! Может настать день, когда сама смерть покорно склонит голову перед волей человека. Тогда прекратится скорбный перечень — тяжёлая плата за победы. И дорога науки, ничем не омрачаемая, станет светлой и радостной, как она сама, — лучшее и благороднейшее проявление чудесного дара природы — человеческого ума.
Они это знали. Но сердце не всегда бывает покорно рассудку…
Два дня на корабле царило траурное молчание. Члены экипажа отсиживались по своим каютам, сходясь только во время завтрака, обеда или ужина, но и тогда они почти не говорили друг с другом.
Топорков ежедневно принимал радиограммы, выражавшие сочувствие, идущие буквально со всей Земли. На родине трагический случай на Арсене произвёл очень тяжёлое впечатление.
Но как бы ни была сильна печаль, жизнь властно предъявляла к живым свои требования.
Космический полёт продолжался. Нужно было жить и работать. От Арсены до Венеры было всего шесть суток пути, а программа научных работ, намеченная на это время, ещё не была выполнена. Астрономы первые взялись за дело, показывая пример остальным.
8 июля Белопольский попросил всех собраться на радиостанции, чтобы выслушать доклад о результатах посещения Арсены. Время было выбрано так, чтобы на Земле могли принять волну звездолёта, и учёные, собравшиеся в Космическом институте, как бы присутствовали на этом собрании.
Доклад сделал профессор Баландин. Энциклопедически образованный человек, он в одном лице соединял три научные специальности — был выдающимся океанографом, зоологом и крупным теоретикам звездоплавания.
Хотя материал его выступления был настолько обширен, что его с избытком хватило бы на целую научную монографию, профессор сумел уложиться в двадцать минут. Предельная сухость и чёткая формулировка фактов, с ясными, словно отточенными, выводами — таков был стиль доклада.
Профессор начал с характеристики Арсены. Он сообщил результаты геологической разведки недр астероида, который оказался состоящим на три четверти из самородного железа.