Звездопроходцы
Шрифт:
Самое трудное в жизни всегда заложено в психологию. Нужно было всего лишь дождаться, когда заполненный водой салон перевернет машину и кастетом на рукояти штык-кинжала вышибить стекло иллюминатора…
…Ута осторожно провела пальцем по стеклу вдоль стального обода рамы. Оно было холодным и чуть влажным от испарины дыхания дремлющего Эра, впрочем, паров алкоголя Ута не уловила…
…Когда они перевернулись, ей пришлось призвать на помощь всю свою выдержку.
Едва оставшиеся члены группы вынырнули через освобожденные проемы, Ута в свою очередь вышибла стекло, ухватила за ногу незадачливого первогодка, полностью
На поверхность, до которой было всего метра четыре, они выскочили как пробки, на последних граммах воздуха в мантии мезоподы и с легкими, горящими холодным огнем…
С тех пор Ута запомнила на всю жизнь нехитрое правило выживания. Порой нужно просто сидеть, затаив дыхание, и терпеливо ждать, когда мир вокруг тебя перевернется.
Ждать до последнего. И если выдержишь, не запаникуешь — есть шанс вынырнуть на поверхность жизни.
Если при желании и должных навыках можно иной раз выйти сухим из воды, то от судьбы уйти нелегко, а от призвания труднее вдвойне. Еще вчера бригадир поисковой группы Ута Ю не могла и предположить, что возвратится в Три Столицы как кафедральный ассистент ведущего университета. И не бывший, а вновь действующий!
И всё благодаря Эру. Эр оказался военным куратором университета, имевшим вес в правительстве — судя по тому, как энергично он начал переброску сюда научных кадров и прежде всего из Союза Аграрных Республик.
По-военному быстро ориентируясь в смене обстановки и динамике сопутствующих событий, Ута в течение суток уяснила себе главную суть работы этого объекта министерства обороны — по поводу названия «университет» она иллюзий не строила.
Уяснила — и внутренне ужаснулась. Ее уход с кафедры, сокрушение будущей карьеры, насколько вообще можно было говорить о будущих карьерах жителей их несчастной планеты — всё это оказалось никому не нужным. Огромной ошибкой, ложным маневром, лишней тратой калорий, как уже не раз выразился этот загадочный Эр, хотя и не в ее адрес.
Отчизна была подобна утлому челну, случайно оказавшемуся на пути невесть откуда идущего бронекатера — безлюдного, но сохранившего ход и всё так же уверенно и равнодушно держащего свой, никому не ведомый курс. Точно так же, меж звезд и туманностей, уже миллионы долгих лет шел коричневый карлик — водородный пузырь размером больше любой планеты, но меньше самой маленькой звезды.
Это означало, что в нем не могут разгореться полноценные термоядерные реакции (в звездах, являющихся изначально такими же сгустками водорода, термоядерные реакции возникают благодаря достаточной массе, которая приводит к чудовищному гравитационному сжатию ядра звезды, а последнее — к росту температуры до пределов, потребных для термоядерного поджига).
Это, в свою очередь, означало, что если нормальную — пусть и самую крошечную — звезду благодаря испускаемому ею свету видно с расстояния хотя бы в парсеки, то коричневый карлик подчас не разглядишь и с мизерной по астрономическим меркам дистанции в триллион километров!
Если бы землянин оказался на Отчизне в те драматические годы, он, конечно же, первым делом озаботился бы поиском путей скорейшей
Но землянину — земное, большинство же существ, населявших Отчизну, было типичными радиофилами. Судьба готовила им смерть примитивную и бесхитростную в своей простоте и неотвратимости: в пекле родной звезды, куда планету столкнет коричневый карлик. Ни государство, ни мифический Создатель, прародитель всего и вся на планете, ни древние лупоглазые духи гор, от которых согласно официальной доктрине Отчизны пошли рефлексоры, высшие носители разума и порядка во Вселенной, не могли уберечь от гибели никого.
Чувства в страхе плохие советчики, оставался лишь разум и его производная — наука.
У науки всегда есть что сказать по любому поводу, даже если повод — ее собственная гибель. Уте была уготована роль если не одного из ее глашатаев, то, во всяком случае, выразителей воли госпожи Науки. Вот только векторов этой воли было минимум три. И бывший командир группы поиска, а сегодня старший кафедральный ассистент Ута Ю вовсе не была уверена, что ее вектор — верный.
О Карлике заговорили после того, как в астрономическом корпусе Трех Столиц однажды решили прогнать через свежепостроенный Надмозг данные наблюдений за последнюю сотню лет.
Путем поточечного сличения миллионов фотографических снимков небесной сферы Надмозг открыл несколько сотен новых объектов, ранее ускользавших от глаз астрономов. Это были в основном небольшие астероиды, кометы, пара третьестепенных спутников дальних планет. Но помимо всего этого рефлексоры обнаружили и одинокий субзвёздный объект. Масса его по различным оценкам колебалась в диапазоне 0,018–0,056 массы их родного светила. Объект не испускал излучения в видимом спектре, стало быть, являлся коричневым карликом.
Судьба благоволила к Отчизне, потому что столь труднообнаружимый с астрономической точки зрения объект ее астрономы засекли сравнительно рано. Блуждающий карлик способен подобраться к звездной системе на очень близкое расстояние, исчисляемое всего лишь световыми днями, и при этом остаться незамеченным самой мощной оптикой!
В появлении самого карлика не было ничего экстраординарного. Но когда астрономы определили маршрут звездного скитальца…
Расчеты его дальнейшего движения повергли ученых Отчизны даже не в смятение — в шок.
Коричневый карлик летел наперерез их собственному солнцу, которое на языке рефлексоров Строительного Альянса именовалось Кэан — Голубой Свет. Нет, карлик не должен был врезаться в Кэан. Однако через двести с небольшим лет водородный пузырь обещал пройти весьма недалеко, а по астрономическим меркам устрашающе близко — на расстоянии порядка десятков миллионов километров.
Это сулило Отчизне самое страшное — дестабилизацию орбиты. Да-да, могучая гравитация проходящего мимо посланца злой судьбы должна была сорвать Отчизну с ее привычного эллиптического маршрута. После чего рок сулил катастрофу, имевшую три различных обличья из-за неопределенности в расчетах.