Звезды большого футбола
Шрифт:
Но что это? Судья снова показывает на пятно, откуда только что бил Сальников. Перебить! Вратарь чуть раньше удара сорвался с места, отгадав маневр форварда. Но какой молодец судья, не дал себя перехитрить. Второй удар, мяч в том же углу, но на этот раз — в воротах...
Потом выясняется: Сергей тоже не промах, он знал повадки Яшина, играл с ним вместе в «Динамо» и просил судью последить, как бы вратарь до удара не принял старт.
А вот тот же Сальников бьет пенальти в игре с ЦСКА. В воротах Разинский, сильный игрок, но все же рангом
— Больше кики не бью!
— Почему?
— Не желаю, чтобы жена на трибунах в обморок падала!
Хохот. Но оратора понесло:
— Сам две ночи не спал. Забьешь, все считают — положено. Смажешь — проклинают. Кончено, не бью...
И не бил целый месяц. Шлифовать этот удар перестал. Держался до тех пор, пока судья не присудил в пользу «Спартака» такую награду снова.
Еще колоритная фигура — Станислав Леута. Опытнейший футбольный волк. Мастерство фундаментальное, выдержка железная.
Матч трех городов в Харькове. Играют Москва — Ленинград. Ничья не устраивает. За десять минут до конца при счете 1:2 сбивают москвича. Пенальти-кик в ворота Ленинграда. Штатный исполнитель в нашей сборной — Станислав.
И вдруг он идет ко мне и мямлит:
— Пусть другой кто-нибудь...
А Василий Смирнов рядом:
— Дайте я.
Обязанности капитана заставляют решать.
— Леута! Возьми себя в руки и бей!
Станислав бьет и — в боковую штангу. Матч проигран...
Мне и самому представлялась возможность узнать характер сфинкса.
Принципиальное сражение между «Пищевиком» и «Трехгоркой». 1:1, и меня укладывают в чужой штрафной. Думаю: к черту просьбы, забью сам. Взбудораженный, ставлю мяч, гляжу — и не нахожу места, куда бить. Ворота представляются заполненными могучей фигурой вратаря, его длиннейшими руками и ногами. Зияют, правда, дырочки по углам, но разве туда угодишь? Взяла меня оторопь. «Вспомнил тут Казбич своего Каракеза»... Хоть снова обращайся к Леуте. Да отступать поздно. Разбегаюсь и со всей силы бью гвоздем, стараясь не попасть во вратаря. Гол, но чисто случайный.
Первый и последний раз бил я штрафной. Понял — не моя это стихия. Видимо, к подобному выводу пришли позже такие мастера, как Петр Исаков, Григорий Федотов, Никита Симонян, Александр Пономарев. Здесь нужно особое призвание.
А вот как обернулось один раз дело с пенальти-киком у паладинов футбольных полей — ленинградцев, впоследствии первых заслуженных мастеров спорта Павла Васильевича Батырева и Михаила Павловича Бутусова.
Играли в конце двадцатых годов в Ленинграде сборные Москвы и хозяев поля. При счете 1:0 в пользу москвичей в их ворота назначается одиннадцатиметровый. Бить идет Батырев. Долго готовится и резаным ударом правой ногой бьет под левую руку вратарю. Вратарь отбивает мяч на угловой.
Проходит время. Борьба горячая. И вдруг
— Погоди, опять ты перехитришь самого себя. Дай-ка я, и стопроцентно.
Павел с улыбкой:
— Пожалуйста!
Бутусов, лучший в те времена канонир, разбегается, бьет — и мяч сильно летит мимо ворот. В итоге победа Москвы... А ведь и опыта у обоих было достаточно и характеры стальные. Значит, не тут собака зарыта. Нужно немало пота пролить на тренировках, десятки раз подряд бить пенальти каждый день. Так работал над этим ударом Георгий Глазков.
Поэтому с почтением смотрите на тех, кто бьет одиннадцатиметровые. Устраивайте овации и вратарям: отразить пенальти — почти всегда подвиг. Без таланта в это единоборство лучше не вступать ни разящему, ни отражающему. И нет ничего зазорного или непонятного в том, что даже одаренные футболисты не всегда соглашаются на роль пенальтистов.
А у вратаря выбора нет: хочешь не хочешь, защищай ворота, заменить тебя некому. Поэтому и работает вратарь больше всех. Когда он уходит с тренировки, на нем пыли и пота как на шахтере.
Меньшая физическая нагрузка в игре оплачивается огромным трудом на тренировках. Там перед ним пять форвардов и пять мячей. На каждый удар, на каждый полет мяча он реагирует беспрерывными бросками и прыжками, затрачивая огромную энергию. Уже через пятнадцать минут вратарь мокрый как мышь. Короткая передышка, и все начинается снова.
Только нагрузка в боксе — самом тяжелом виде спорта — сходна с той, что достается на долю вратаря. Но это и вселяет в него уверенность. Смотрите, как отважно кидается он в ноги прорвавшемуся удальцу, замахнувшемуся для удара! Обратите внимание, как собранно, без страха, противостоит он сопернику во время пенальти!..
Конечно, распространенное мнение о том, что пенальти почти всегда заканчивается голом, в известной мере снимает с вратаря ответственность за исход. Ему заведомо прощен проигрыш в этой дуэли. Поэтому на душе у него легко: взял — молодец, не взял — не его вина. Этот психологический комфорт стоит многого.
Как-то разговорился я с Леонтьевым.
— Алексей Иванович, сколько одиннадцатиметровых взял ты в своей жизни?
Он мечтательно начинает считать по пальцам. Чувствую, вспоминает эти мячи как своих лучших друзей.
— По-моему, одиннадцать.
— Столько же, сколько Жмельков?
— Кажется, да, — улыбается Леонтьев. — Только тот подряд, а я в разное время.
— Какой самый знаменательный?
— Тот, где пришлось действовать дуплетом.
— ?!
— Это было в Тбилиси, в сорок седьмом году. Назначили пенальти. Свисток. Парирую хлесткий удар, по-моему, Панюкова. К мячу кидаются свои и чужие. Первым успевает кто-то из тбилисцев. Хлоп, но я в свалке намертво ловлю мяч на грудь.
— Второй удар — это удача и техника. А как ты разгадал Панюкова?