Звезды чужой стороны
Шрифт:
– Я? Старый больной человек?
Подполковник встал. Руки он держал странно и неудобно: согнутыми в локтях, перед собой, на весу.
– Вы мне не верите?
– В наше бурное время люди верят только богу. Да и то далеко не все.
– Даю вам слово офицера венгерской королевской армии… – напыщенно начал подполковник.
Но Бела-бачи перебил его, откровенно усмехаясь:
– О, да! Венгерская королевская армия! Звучит очень убедительно. Особенно теперь, когда венгерской королевской армией командует Салаши.
–
Хорошо, что в кухне не было окон – его могли услышать на улице.
– Громко сказано! – С лица Бела-бачи не сходила усмешка. – Вообще мы, венгры, мастера громких фраз. Нация прирожденных ораторов! Послушайте только, как говорят крестьяне во время своих пирушек. Какие слова! Какие мысли! Это же фонтан красноречия. И кто? Какой-нибудь простой мадьяр Мишка, который и расписаться-то как следует не умеет. А уж когда заговорит интеллигент – о-о!
Как ни странно, подполковник, который после таких слов, казалось бы, должен был разозлиться, вдруг ни с того, ни с сего успокоился. Сел, вытащил носовой платок, высморкался громко.
– Хорошо. Вы имеете основания мне не доверять, – сказал он совсем мирно, словно не было никакой вспышки минуту назад. – Но допустите на время, что все сказанное мною чистая правда, что я действительно хочу выскочить из всей этой грязи. Как бы вы тогда на моем месте поступили?
– Что вам сказать?.. Люди находят способы. Многие сейчас дезертируют. Или переходят на ту сторону.
– Нет, – покачал головой подполковник.
Бела-бачи развел руками: тогда, дескать, не знаю.
– Оставаясь начальником госпиталя, я мог бы принести больше пользы.
– Кому?
– У меня оружие, – подполковник пропустил мимо ушей язвительный вопрос, – медикаменты, бумаги. Неужели они вам не нужны?
– А вы дорого просите? – осведомился Бела-бачи с убийственной вежливостью.
– Я вижу, что вы просто хотите от меня отделаться. – Подполковник встал, начал натягивать перчатки на руки. – Прошу прощения за беспокойство.
Он выглядел жалко, хотя и пытался держаться с достоинством. Одну перчатку надел, другая никак не хотела налезать. Тогда он сорвал ее с пальцев, сунул в карман и пошел к двери. С макушки на нас глянула круглая, как блюдце, лысина.
– Господин подполковник!
Он стремительно обернулся. Глаза за стеклами пенсне выражали напряженное ожидание.
– Вы забыли.
В руке Бела-бачи матово поблескивал металл.
– Благодарю покорно! – Подполковник рывком выхватил пистолет. – Вероятно, мне ничего другого не остается, как пустить себе пулю в лоб.
– Вот правильно! – одобрил
– Я ничего в котел не клал! – Подполковник совал пистолет в кобуру и никак не мог засунуть. – Нет, это неслыханно! Неслыханно! Почему вы мне не верите? Я, когда шел сюда, был готов к чему угодно, только не к этому. Неужели вы думаете, меня подослали? Так что же вы не бежите? Спешите, пока не поздно! За углом целый батальон жандармов и два кавалерийских эскадрона!
Бела-бачи усмехнулся:
– Что-то многовато на одного бедного старого венгра… Ну, хорошо, положим, я вам поверил. Положим, я вам с самого начала поверил. Что вы тогда еще скажете.
Подполковник явно обрадовался. Справился, наконец, с пистолетом, снова сел и скупо, немногословно, очевидно, обдумав все заранее, перечислил, чем мог бы помочь комитету борьбы.
Оказалось, не так уж мало.
В последнее время в госпиталь поступило много раненых танкистов, некоторые из них были с пистолетами. На складе госпиталя скопилось уже до тридцати штук, причем по документам числилось всего шесть.
Припрятал подполковник и ящик гранат, попавший в госпиталь неведомыми путями войны. Гранаты, правда, неважные, немецкие, с длинной деревянной ручкой, очень неудобные для партизанской борьбы в городских условиях – но все-таки гранаты. У нас в отряде на них надевали самодельные металлические кожухи и использовали для ночных налетов.
– Вот бы еще автоматы. Эх! – Бела-бачи почесал затылок.- Вы католик?.. За автоматы мы бы вас в святые произвели.
– Автоматов нет. – Блестящие лакированные сапоги виновато скрипнули. – Если только штуки три-четыре.
Я встрепенулся: три автомата означали еще минимум шесть после первой же удачной операции.
Конечно, Бела-бачи тоже отлично понимал это, но виду не подал, даже недовольно поморщился.
– Три?.. Тоже на складе? – спросил он, выдержав паузу.
– Нет. На руках у санитаров. Они выезжают с транспортом в районы боевых действий – им положены автоматы. Но можно заменить пистолетами. Они даже обрадуются – все-таки полегче.
– Что ж, доставьте им радость – солдатам ее так мало перепадает на войне. Но не сейчас, позднее, я скажу. Сейчас нам нужнее документы.
– С документами проще. Бланки, печать – все у меня в сейфе.
Они условились, что сегодня же подполковник передаст Бела-бачи два офицерских удостоверения личности и различные справки из госпиталя.
– На чье имя?
– Не заполняйте. Только подпишите и поставьте печать.
Я понял: мы с капитаном Комочиным будем с документами!
Договорились вроде бы обо всем. Подполковник снова стал натягивать перчатки. Медленно, тщательно, приглаживая каждый палец. Нетрудно было догадаться: он хочет еще что-то сказать. И вот, наконец: